Сергей Слюсаренко - Ночь человека

Как от пошлой комедии я убежал от этого изложения событий. Назад, туда, откуда пришел. Дверь ДОТа, как совсем недавно чернота портала, провалилась под моим прикосновением. Странно, но я опять здесь, как будто прошел сквозь зеркало. Что-то внутри не отпускало меня из этого витка истории… Те же места, только уже почти знакомые. Ещё нет автострады, город вокруг в руинах. И радостные толпы горожан. День Победы. Откуда я знаю это?? Десяток пацанов с непонятными флагами двигался мимо ДОТа в направлении ГУМа.

– Ребята, что там будет? — сыграл я простачка.

– Так сегодня же самого Зенона в императоры помазывать будут! Ты что, с Луны свалился?

Да откуда я только не сваливался.

На Центральной площади столпилось все выжившее население города. Монументальные трибуны, по иронии судьбы не тронутые войной, были украшены многоцветными полотнищами. На трибуне какой-то незнакомый мужик, сотни раз повторенный на плакатах толпы. Зенон Мацеевич. Сейчас он станет императором. И ещё один рядом. Странно, этого, радостно обнимающего Зенона, я знаю. Я его хорошо знаю. Збышек Карански. Мой шеф. Шеф Дальней разведки. Её блестящий руководитель. А кто же тогда я? Кто я был в этой бойне на площади? Кто были те, что погибли? Статисты, прокладывающие путь новым императорам и их друзьям? Как обычно… Путь обратно в ДОТ я особенно не запомнил.

– Вера, открой, мне очень надо поговорить — я давил звонок и на каждый шорох за дверью говорил одну и ту же банальность. Никто не открывал. Ну почему так?? Я нуждался в Вере как никогда, но её не было дома…

Темные коридоры жилых блоков выглядели как обычно. Тускло, одиноко и монотонно. Сейчас и выпить не найдешь в этой дурацкой конторе. И не заснуть… Ничего, дома будет легче, вот за тем углом моя дверь.

Вера спала, свернувшись калачиком у меня на диване. Она даже не сразу проснулась, когда я стал шуметь прямо у неё над головой.

– Я искал тебя.

– А я тоже искала. Видишь, нашла! — сладко потягиваясь, проговорила Вера.

– Вера, ответь — ради чего работает руководство нашей службы?

– А ты что — такой наивный, думаешь, что ради процветания вселенной?

– Я ничего не думаю. А ты опять за свое. Я ведь только машина в этой страшной игре.

– Ты все-таки наивный, как и много лет назад. Высокие цели — они поставлены раз и навсегда. А в реальности все уже выглядит не так красиво и не так возвышенно. А чего это ты в такие дебри ударился? Хочешь жалобу написать?

Вера тихо засмеялась.

– Я представила просто на минутку, не обижайся, кому на наше начальство можно жалобу писать… Выше вроде уже некуда.

– Да вот я и не могу спокойно сидеть, — не унимался я, — именно вседозволенность нашей конторы пугает. Я просто только что из тоннеля.

– Где ты был? — после долгой паузы, произнесла Вера.

– Там… у монумента Сопротивления, спустя годы после того, как мораидов прогнали. Ты знаешь… Там почти все правильно помнят, но не совсем. И меня не помнят. Все, что я делал, приписывается какому-то козлу. Он потом императором стал.

– А ты хотел сам стать императором? Помни, ты там работу выполнял. Ты просто был нужным человеком в нужном месте. И не твоя заслуга в этом, — Вера почему-то никак не хотела принять мою сторону.

– Но ведь это была моя боль!! Это мои друзья гибли там! Это я орал на того драного мораида. Уверенный, что через секунду меня не станет!

– Ну, тебя бы выдернули в последний момент, как было и с дирижаблем, и с Хельгой.

– Но я-то этого не знал! Не знал никогда!

– Эта твоя работа, Фарбер. И делал ты её всегда лучше всех. А то, что не всегда тебя помнят в местах заброски, так на то она и работа, а не реальная жизнь. Нельзя быть героем эпоса на протяжении четырех тысяч лет во всех племенах и народах. Это так — издержки нашей службы.

– Но ведь Карански — его, наверное, хорошо помнил Зенон-император. Вон, как они обнимались на трибунах по случаю помазания…

– А ты и там был? Неужели ты научился настолько просто перескакивать?

– Да уж был, поверь…

Вера ничего не знала о том, какие отношения были у Зенона с Карански. Это являлось частью политики высших кругов и было не доступно всем остальным. Да ладно… Все это мишура. Никогда не надо возвращаться. Это может вызывать только боль и вопросы без ответов. А главный ответ для меня уже угадывался… Мне нужна только Вера. И больше никто. Никакие разведки, никакие зеноны или ещё кто-то. Меня не интересует, кто был у Веры в прошлом, и вообще ничего не интересует… Есть только она, я и наша общая — короткая жизнь…