Аркадий Стругацкий: Планета Багровых Туч ( Собрание сочинений: В 11 т. Т. 1: 1955–1959 гг.)

Спонтанный поиск Бр. С—гацкие

Иван Федотович открыл люк и высунулся. Было темно. Вдали виднелся лес. Он был зубчатый и темный. Пахло мокрым. Вездеходный танк стоял перед гигантской котловиной. Он был похож на блоху странного сиреневого цвета. Суставчатые ноги были поджаты и казалось, что гигантское насекомое дремлет. Что—то гудело и похрустывало, щелкали тумблеры и кенотроны.

― Черт, ― сказал Иван Федотович, ― не позавтракать ли? Ты как, Термус?

Термус мрачно повертел ручки пульта управления и вытащил откуда—то снизу бутылку коньяка.

― Киберов я послал, ― сказал он бесцветным голосом. ― Надо ждать.

Он налил по стакану себе и Ивану Федотовичу.

― Дерьмо собачье, ― сказал Иван Федотович. ― Но как выдержал реактор?

― Мезонная плазма, ― сказал Термус. ― И не то выдержит.

Они сидели в толстой тени танка.

― Киберы возвращаются, ― тускло сказал Термус.

Киберы резво бежали, похожие на поросят на восьми ножках. Они повизгивали, поминутно меняя цвет. Они остановились и сразу стали красными.

― Плохо дело, ― сказал Иван Федотович.

А в котловине творилось что—то странное. Края ее заволакивались оранжевым туманом, сквозь который сверкали голубые молнии.

― Быстро в машину, ― невыразительно сказал Термус.

Двигатель взревел, машина понеслась. Волны тумана захлестывали ее, рушились скалы, извивались красные кольца. Термус потерял сознание. У Ивана Федотовича онемела голова. Звон стоял в ушах. Трещали счетчики.

― Вот сволочь, ― подумал Иван Федотович. ― Радиация.

Вездеход мчался вперед. Все по бокам слилось в полосы. Промелькнул комар ростом с козла.

― Дьявол, ОТТУДА, ― подумал Иван Федотович.

Вездеход начал взрываться. Ивана Федотовича выбросило на черные и скользкие деревья. Он застонал и потерял сознание.

Очнувшись, он почувствовал, что у него оторван левый бок. Рядом лежал обгоревший Термус. Иван Федотович взвалил Термуса на плечи и пополз вперед. Уцелевший кибер деловито шлепал сзади. Он был нежно—голубого цвета.

Выдержка из Б. С. Э. ****** г. изд.

ТУМАН ОРАНЖЕВЫЙ. Открыт в ***** г. Термусом и Пафнутьевым. Продукт реакции мезонов, тиратронов, гиперонов, клистронов, экситонов, мегатронов и позитронов. Выделяющаяся энергия равна ******** электрон—вольт. Применяется в сельском хозяйстве для уничтожения вредителей.

В середине 1958 года БН, изучавший тогда для собственного удовольствия и общего развития книгу академика В. А. Фока «Теория пространства, времени и тяготения», наткнулся там в параграфе «О парадоксе часов» на вполне удобопонятный и замечательный расчет, из коего у академика выводилось, что при длительном космическом полете в условиях равноускоренного движения никакого ОТСТАВАНИЯ часов, характерного для знаменитого «парадокса близнецов», не происходит. Более того, получается даже ОПЕРЕЖЕНИЕ! Параграф при этом заканчивался словами: «Не следует, впрочем, забывать, что формула <���…> не является общей, а выведена в довольно частных предположениях относительно характера движения». Идея рассказа напрашивалась сама собою.

21.11.58 ― АН: «…Мне очень нравится идея парадокса профессора Фока с растяжением времени. Пусть это не будет строго научно, но надо сделать именно так, как ты предложил: звездолет возвращается из пятнадцатилетнего рейса через сто часов. <���…> …командир звездолета заранее знал, что так получится, и нарочно произвел эксперимент. Пожертвовать для человечества молодостью, научить человечество добегать до звезд быстро ― заманчивая идея. Рассказ назвать «Букет роз». Кто—то перед стартом дарит пилотам букет, они по рассеянности оставляют его в вестибюле и, возвратившись, видят, что букет только начал осыпаться. А ведь для них прошло полтора десятка лет!» Рассказ этот многократно переделывался обоими авторами ― и поодиночке, и совместно. В последнем варианте от «Букета роз» не осталось даже лепестка.

Это один из первых наших рассказов, написанных в новой, «хемингуэевской», манере ― нарочитый лаконизм, многозначительные смысловые подтексты, аскетический отказ от лишних эпитетов и метафор. И самый необходимый минимум научных объяснений ― тот минимум, без которого читатель бы ничего вообще не понял, да и сама идея «частных предположений» оказалась бы утраченной.

Кажется, здесь в первый и последний раз у АБС появляется текст, написанный от лица героини, женщины, и, кажется, именно в этом рассказе впервые упоминается звездолетчик Горбовский и его корабль «Тариэль».