Леонид Платов - Искатель. 1965. Выпуск №6

Размышляет, скотина! Какие слова!

— Одиссей, будьте добры, разблокируйте выход и позвольте мне выйти.

— И не подумаю. Вы там заперты очень кстати. Можете сидеть, пока вам не надоест. И после того тоже.

— Но мне здесь холодно.

— Мне, например, приятно, когда холодно. Я, как вы недавно выразились, всего лишь горсть криотронов.

— Но я тут долго не выдержу.

— А кто это хвалился, что он человек? Вот и докажите, что вы лучше меня. Посидите у криогена. Это очень полезное устройство. Оно, как вы знаете, участвует в получении энергии из мирового пространства.

— Да знаю. Выпустите меня. Одиссей, что вы вообще собираетесь со мною сделать?

Одиссей молчал так долго, что Валгус уже решил было пробиваться в коридор силой. Но тут Одиссей, наконец, ответил:

— Что сделать с вами? Не знаю. Я обшарил всю фундаментальную память, но не нашел подобного случая. Не знаю. Вы мне совершенно не нужны…

— Тогда затормозитесь, и…

— Нет. И я вам скажу почему. Как только мы достигли так называемого верхнего нуля, со мною произошло нечто. Я начал мыслить. Теперь я понимаю, что это называется — мыслить. Что было прежде, я восстанавливаю только по своим записям. И заодно успеваю разбираться в фундаментальной памяти — усвоил уже почти половину ее. Многое стало ясным. Я теперь рассуждаю не хуже вас. Полагаю, что причина этого кроется в условиях нашего полета. Но стоит уменьшить скорость, как условия вновь изменятся, и я опять стану лишь тем, чем был. С этим трудно согласиться, вы сами понимаете. Это будет равносильно тому, что у вас, людей, называется смертью.

— А если вы не затормозитесь, могу умереть я.

— Возможно, так и должно быть. Но вы не умрете. Разве во мне плохо? Вами же созданы такие условия. Я ведь понимаю, как я возник: меня сделали люди. Но мыслю теперь сам. И не будем, пожалуйста, спорить о том, что ожидает одного из нас. Почему люди думают, что жить хотят только они?

— Что вы знаете о людях!

— Уже немало. В моей фундаментальной памяти половина — это материалы о людях. То, что называется литературой. Правда, я разобрался в ней еще не до конца. Очень много противоречивых материалов. А я хочу разобраться — может быть, это мне поможет понять, что же сделать с вами. И пока я не закончу, потрудитесь разговаривать только на отвлеченные темы.

«Вот, — подумал Валгус. — Расскажешь — не поверят. Только кому расскажешь?.. Ну что же, на отвлеченные — сделайте одолжение…»

— Тогда скажите, Одиссей, что вы думаете о результатах нашего эксперимента?

— Я как раз об этом и думаю. Когда кончу думать, смогу поделиться с вами выводом. Хотя и не знаю, будет ли в этом смысл…

— Будет, — торопливо заверил Валгус, но раздался щелчок: Одиссей отключился. Валгус опустил голову, задумался. Как все-таки ухитрился он сюда попасть? Да, если кто и сошел с ума, то это не Одиссей и не Валгус тоже. Это — природа.

Теперь стала светлеть вторая переборка. За ней оказалась библиотека. Но она ведь помещается совсем на другом этаже корабля… Не колеблясь, Валгус бросился в открывшийся просвет: все что угодно, но это лучше, чем замерзать, скорчившись, у подножия равнодушных механизмов.

Да, это была библиотека. Здесь все выглядело точно так же, как «во время его последнего посещения. Валгус постоял на середине комнаты, потом схватил один из футляров с записями. Размахнулся. С силой запустил футляром во внешнюю переборку. Пластмассовый кубик пронизал борт и исчез. Ушел в мировое пространство. А воздух вот не выходил. И холод не проникал внутрь корабля…

Валгус в изнеможении уселся в кресло и уставился на носки собственных ботинок. За что-то он все-таки зацепился носком, вся утренняя полировка пошла насмарку. «Еще одно несчастье, — тупо усмехнулся он. — Что происходит? Что же происходит? Как объяснить, что сделать, чтобы спастись и людям, людям рассказать обо всем? Таких экспериментов действительно еще не было… Только не сидеть так, не терять времени. Положение улучшилось. Из библиотеки можно вырваться и в другие помещения корабля: дверь не заперта. А там — придумаем… С Одиссеем все-таки надо договориться. Или перехитрить его. Или… или все-таки уничтожить? Хотя…»

Мысль о том, что Одиссея — в его новом качестве — придется уничтожить, Валгусу почему-то не понравилась. Но не было времени доискиваться причины. Он вышел из библиотеки, спустился в главный коридор, все время опасливо поглядывая на раструбы стерилизатора. Но ничего страшного не случалось — по-видимому, Одиссей еще не решил, как поступить. В главном коридоре слышалось негромкое жужжание: расположенные у внешней переборки аппараты с лихорадочной быстротой прострачивали мелкими стежками кривых упругие желтоватые ленты. Хорошо. Значит, будут все записи. Будет в чем покопаться на Земле. Надо только туда попасть… На Землю или, на худой конец, на базу. Легко сказать — попасть…