Леонид Платов - Искатель. 1965. Выпуск №6

Давно не было так весело Мыколе. Медсестры и нянечки, пробегая мимо, с удивлением слышали его смех — впервые за все время.

И вдруг смех оборвался. Это уже под конец посещения. Володька сказал, что родители отправляют его жить к деду, в Харьков. Конечно, по известным Мыколе причинам (тут он многозначительно прищурился), он не собирается долго задерживаться у деда.

Мыкола понял: Америка! Но Кот в сапогах уже не звал его с собой. Лишь покосился на костыли и смущенно отвел взгляд.

В палату Мыкола вернулся очень тихий. Ночью опять возле него сидела тетя Паша, и под храп соседей негромко-успокоительно перекатывались по дну реки круглые камешки.

Пытаясь чем-то занять мальчика, Варвара Семеновна подарила ему пластилин.

Ничего, однако, не вышло из этого — к лепке у Мыколы не было никаких способностей.

Но вот однажды разахалась сестра-хозяйка: испортился замок, который надо повесить в кладовой, а слесаря, как на грех, под рукой нет.

Мыкола заволновался:

— Дайте мэни, дайте!

Ему вручили замок. Тетя Паша живо притащила своему любимцу клещи, отвертку, проволоку, связку ключей — все, что требуется в таких случаях. И он, сосредоточенно сопя, при недоверчивом внимании всей палаты, углубился в решение этой металлической головоломки.

Вскоре сестра снова ахала, на этот раз благодарно.

— Есть призвание к слесарному делу! — глубокомысленно объявил, будто поставил диагноз, сосед Мыколы.

Тот обернулся:

— А что такое призвание?

Сосед призадумался.

Между взрослыми загорелся спор. В этой палате любили спорить о жизни, особенно в сумерки, перед вечерним обходом.

— Призвание — это ж не то что профессия, нет? Бывает, что и не совпадают?

— Большой вред, если не совпадают.

— Призвание… А с чем его едят? Я считаю, был бы заработок добрый!

— По-капиталистически рассуждаешь.

— Отчего по-капиталистически? Когда я пацан был, как он (кивок в сторону Мыколы), батько ка-ак двинет меня по потылице! «Иди, — говорит, — бисов сын, у пекаря, хоч сытый будешь». От вам и призвание! А я, например, гармонистом хотел быть.

— Мало что хотел! Тебе, может, медведь на ухо наступил.

— Та й ще белый, га-га-га! Он же тяжельше.

— Брэшэш! Я на трехрядке добре грав. До аккордеона уже прыцинявся.

Доспорились в общем до того, что упросили сиделку принести из больничной библиотеки словарь.

Сосед Мыколы прочел вслух:

— «Призвание — склонность, внутреннее влечение к какому-нибудь делу, профессии…» — Он многозначительно повысил голос: «При обладании или убеждении, что обладаешь нужными для того способностями».

— Я ж и говорю, — подхватил шутник, донимавший пекаря. — Он в гармонисты хотел, а ему медведь…

— Тихо! Читаю: «Стремление применить свои способности делается при этом непреодолимой внутренней потребностью человека».

— Правильно написано, — вздохнув, согласился пекарь. — Непреодолимой! У мэнэ, значит, преодолимая була потребность. А дальше как?

— Дальше примеры идут: «Ты благородно поняла свое призвание актрисы». Некрасов. «О, кто же теперь напомнит человеку высокое призвание его?» Опять Некрасов.

— Обход, больные, обход! — начальственный голос медсестры. — Булах, почему расселись на койке Григоренко? А вы, Глущенко? По местам, всем по своим местам!..

Раздумывая над слышанным, Мыкола долго не мог уснуть. Он так и не набрался духу сказать, что хочет быть не слесарем, а моряком. Никто бы, наверное, не посмеялся над ним. Просто в палате воцарилось бы молчание. Потом все заговорили бы о чем-нибудь постороннем, отводя взгляд от маленьких костылей, приткнувшихся в углу.

Но, быть может, стать моряком как раз и было его призванием?

Моряк — на костылях? Гм!

— Тетю, а чи бувають моряки на костылях?

Варвара Семеновна так удивилась, что даже перестала его выслушивать. Держа стетоскоп на весу, она заглянула ему в глаза: не шутит ли? Нет. Взгляд мальчика был печальный, настойчивый.

Надо отвечать. Но как? Она торопливо порылась в памяти. Кажется, есть что-то такое… Ага!

— Бывают, милый, бывают! Я в детстве читала у Стивенсона. Описан такой одноногий пират, это значит морской разбойник, он остался без ноги. И отлично, понимаешь, обходился. Имел под мышкой костылик, и все. Даже человека, по-моему, этим костыликом сшиб. Во какой бойкий был! Но тебе-то зачем? Ты же у нас скоро будешь без костылей.

Она сказала это громким, бодрым голосом. Слишком громким и слишком бодрым. Мыкола подавил вздох, потом принялся молча натягивать рубашку через голову.