Роберт Говард - Великодушие настоящего мужчины

Он уже летел на меня, но в прыжке передумал и вскинул руку, чтобы блокировать мой мощный хук правой в челюсть. Я сразу ударил вдогонку левой, но он дернул круглой головой, и кулак скользнул мимо...

Лишь на секунду моя левая оказалась полностью вытянута, и в этот миг он схватил ее обеими руками, рванул и перебросил меня через голову. Ринг закувыркался у меня в глазах, и я приземлился на спину с грохотом, потрясшим весь зал. Я едва не "поплыл", но, увидев несущегося на меня через ринг Ногая, похожего на огромного темного кота, успел вскочить на ноги.

Я выдал финт левой, он снова поймал мою руку и превратил ее во что-то вроде рычага. В локте хрустнуло, и рука отозвалась мучительной болью, но в ту же секунду я провел мощный апперкот между руками Ногая. Кулак попал под челюсть, его голова откинулась назад, как на петлях, и он опустился на колени. При счете "девять!" он было поднялся, но хук правой в ухо уложил его опять, и он отдыхал, пока его не вынесли с ринга.

Я вернулся в свой угол. Левая жутко болела и плохо двигалась, но я промолчал. Толпа проводила меня ободряющими возгласами, и я улыбнулся; сами того не зная, они получали за свои деньги зрелище, до которого далеко чечетке и кривлянью Ловчилы Строццы и Бенни Гольдстейна.

- Послушай, - обратился ко мне назначенный Барлоу секундант (удивительно, что в зале не оказалось ни одного парня с "Морячки"), - мне показалось, или в самом деле что-то хрустнуло, когда Пит схватил тебя последний раз за руку?

- Наверно, его челюсть, - проворчал я.

- Третий и последний поединок! - проорал Джим Барлоу. - Между Моряком Костиганом и Биллом Брэндом с английского лайнера "Король Уильям", вес сто девяносто фунтов.

Брэнд был скитальцем морей и кулачным бойцом вроде меня. Между нами не было разницы - ни на дюйм, ни на фунт. Это был неотесанный жлоб, светловолосый, с грубым квадратным лицом и суровыми светлыми глазами. Он дрался не в классической английской манере - он был "молотила" с булыжником в каждой руке.

Мы быстро сошлись в центре ринга, и я врезал левой ему в голову. И тут же в моей руке вспыхнула чудовищная боль, и я на секунду ослеп, а сила покинула мои конечности. Я понял: Ногая сломал мне кость в локте, и теперь я, однорукий калека, противостою одному из опаснейших бандюг семи морей!

В тот миг, когда я ослабел от боли в сломанной руке, Брэнд прыгнул вперед и нанес мне страшный удар в голову. Я покачнулся и засеменил ногами как слепой, а он добавил левой и правой! И опять слева, справа мне по кумполу, да так, что я повалился на канаты. Толпа вскочила на ноги, вопя от изумления. Прижимаясь спиной к канатам, я отчаянно отбивался здоровой рукой, и мне удалось отогнать Брэнда на середину ринга, где он занял прочную позицию, и мы стояли голова к голове, обмениваясь размашистыми ударами. Но это не могло длиться долго - моя левая висела плетью, и я не мог ни закрыться ею, ни сфинтить. Брэнд рассек мне ухо, наполовину закрыл глаз и расквасил губы. Пошатываясь под градом ударов, я впечатал ему кулак в корпус, заставив согнуться и отступить, - тут гонг застал его месящим воздух в стремлении не подпустить меня ближе.

Когда я уселся на табурет, Майк ткнулся носом в мою правую перчатку и тихо зарычал. Почуял, что у меня неприятности.

- Почему не бьешь левой, чертов олух? - поинтересовался мой секундант, промокая губкой кровь на моей физиономии.

- Не могу,- с усилием пошевелил я разбитыми губами. - Ногая сломал.

Помощник едва не уронил губку.

- Что? Дерешься со сломанной рукой! Я бросаю полотенце! Брэнд тебя прикончит!

- Бросишь полотенце, убью! - оскалился я. - Я уложу Брэнда и одной лапой.

Когда мы поднялись на второй раунд, Билл Брэнд уже смекнул, что от моей левой мало проку, и решил быстро закончить бой. Не рискуя нарваться на мой "правый убойный" он атаковал, прикрывая левой голову и ловко блокируя локтем мои удары по корпусу. Он знай лупил меня по корпусу и голове, но я отчаянно сопротивлялся, и ему не всегда удавалось уходить от моей здоровой правой. Не прошло и десяти секунд раунда, как я заставил его покачнуться от хлесткого удара в висок, потом нырнул под его левую и содрал коротким хуком кожу с ребер.

Но я получал больше, чем два к одному. Он дубасил меня, как кузнец наковальню, швырял на канаты, и наконец посреди ринга отвесил три ужасающих хука по подбородку. Я ответил "убойным" правой под сердце, от которого он крякнул, но тут же отреагировал левой и правой по корпусу, потом левой в глаз, запечатав его окончательно. Затем его свинг справа угодил мне по сломанной руке, и от боли меня едва не стошнило. Я пошатнулся, и Брэнд, чувствуя слабину, набросился на меня, как дикий кот на воробышка. Он прогнал меня по рингу шквалом классных ударов и уложил на пол возле канатов.