Татьяна Грай - Сайт фараона

- Чаек - штука хорошая, - неопределенно ответила Лиза-дубль и спросила: - Ты за тридцать километров за грибами ходишь? Не далековато?

- Ничего, мы привычные, - весело сказал мужичонка. - Так как насчет чайку?

- Ты же нас не знаешь, - напомнила ему Елизавета Вторая. - А в свой дом зовешь.

- Ну, да... хотя, конечно, я всю жизнь этим страдаю.

- Чем? - недоуменно спросил Максим.

- Да вот, как это поточнее-то выразить... внезапным приглашением гостей. А после не знаю, как дом отскоблить... Оставят после себя всякого, так и витает в воздухе, так и витает! Ну, вы-то уж точно люди чистые, я теперь в этом немножко научился понимать. В человеке ведь что главное? Внутреннее наполнение. Если много сору - от него дух идет и на чужих стенах оседает. И на чужие чувства давит. А если сору особо-то и нет, а так только, дорожной пыли немножко насело - ну, это другая история.

Максим усмехнулся и покачал головой:

- Витиевато рассуждаешь. Любишь красиво выражаться.

- Ну, мы тут, может, цицеронов с языка и не спускаем, - философически откликнулся мужичонка, - однако и в погреб за словом нам тоже лазить не приходится. Так как, зайдете на чаек?

- Посмотрим, сначала доехать надо, - бросила Лиза-дубль, сосредоточившись на управлении тяжелой машиной, поскольку под колеса вдруг начали прыгать моховые кочки и колдобины, наполненные черной тягучей водой, - словно дорога, хорошенько подумав, решила не пропускать синее чудище дальше - ни к Клюквенке, ни тем более к Панелово. Максим, полуобернувшись, краем глаза наблюдал за чудным мужичонкой, но тот извлек из-за пазухи свою основательную кепку, надел ее, натянув до самого носа, и вроде бы задремал, прислонившись спиной к горе упакованного барахла. Мадам Софья Львовна пристроилась на мягком мешке над мужичонкой, впритык к крыше синего чудища, и не спускала глаз с аэродромной плоскости головного убора. Интересно, подумал Максим, что она там углядела? Надо надеяться, не спрыгнет вдруг на огромную клетчатую тарелку...

Синее чудище уткнулось носом в очередную колдобину и завязло. Лиза-дубль чертыхнулась сквозь зубы и газанула. Но вся мощь четырехприводной конструкции оказалась бессильной перед оголтелой дурью российской дороги. Заглушив мотор, Елизавета Вторая распахнула дверцу и выглянула наружу.

- Ну все, - сказала она. - Надо что-то... бревна под колеса, что ли... а потом толкать. Иначе не выберемся.

Мужичонка тут же содрал с головы кепку (Максим подумал, что абориген, похоже, надевает этот клетчатый блин лишь в особых случаях, когда, например, нужно представиться незнакомым людям или хочется спать, а в глаза солнце бьет... в другие моменты кепка ему без надобности) и, затолкав ее за пазуху (почему она не мнется?..), неторопливо, с достоинством вышел на дорогу. Сунувшись под днище синего танка и оценив качество западни, мужичонка деловито сказал:

- Ну, это ерунда. Сейчас договоримся.

Максим хотел было спросить, с кем это он собирается договариваться, не с лешим же, но случайно глянул на Елизавету Вторую - и замер с открытым ртом. Лиза-дубль, уже вышедшая из машины и стоявшая рядом с ней, держась за дверцу, смотрела на мужичонку восторженно и немножко испуганно. И в огромных светлых глазах девушки Максим заметил нечто совершенно для него новое, непонятное... чего он никогда не видел в глазах других людей, он был уверен в этом, хотя и лишился памяти... Елизавета Вторая как будто узнала в мужичонке некое высшее существо... но это не имело никакого отношения к богам, творящим миры и сыплющим на головы нищим бедолагам небесную манную кашу... нет, Лиза-дубль видела превосходство другого рода, такое, перед которым преклоняются, но которому не кланяются... а лишь надеются обрести в будущих жизнях подобное...

Максим осторожно открыл дверь со своей стороны и увидел большую черную лужу. Измерять ее глубину собственными ногами ему совсем не хотелось, и он прикинул, сможет ли допрыгнуть до другого берега... в общем, ширина лужи не пугала. И в следующую секунду он уже стоял на обочине. Ему достался островок, не заросший травой, а наоборот, совершенно голый, покрытый песком и мелкими колючими камешками. Следуя примеру спутников, он заглянул под синий танк, и долго стоял, согнувшись, совершенно не понимая, как это Елизавета Вторая могла зарулить в подобную ловушку... с закрытыми глазами ехала, что ли? Как вырытые по заказу, под колесами темнели четыре наполненные густой грязью ямы. Днище синего чудища почти село на землю, а передний бампер уперся в замшелый шишак высотой в полметра, не меньше. Н-да, и с кем теперь договариваться? Сбегать в эту самую Клюквенку за трактором? Если он там имеется. Или собрать все наличные лошадиные силы... Его размышления прервал голос мужичонки: