Татьяна Грай - Сайт фараона

Но вот наконец платформа кончилась. Впереди смутно просматривалось обычное железнодорожное пространство - рельсы, то расходящиеся, то сплетающиеся, испачканная мазутом жесткая трава... С платформы вниз, к обожженной примитивными технологиями земле, вели бетонные ступени. Максим тщательно пересчитал их, спускаясь, - восемь.

Местные власти позаботились о том, чтобы жители города Сарани (если это был город) не ломали попусту ноги, карабкаясь на мост... впрочем, власти, безусловно, понимали, что никто из жителей без особой необходимости на этот самый мост не полезет, а пойдут жители напрямик, через рельсы. И потому поперек опутанной железными полосами земли проложены были деревянные мостки - неровные, местами провалившиеся от старости... но тем не менее вполне пригодные для хождения по ним.

Чемодан радостно завяз двумя левыми колесами в первом же провале старых досок, и Максим, негромко чертыхаясь, принялся давить на него и толкать, стараясь одолеть ситуацию с наименьшими потерями для чемодана и для мостков. Отлетела в сторону пара гнилушек, и чемодан наконец согласился катить дальше. Покатили. Сумка то и дело изо всех сил била Максима по почкам, но он терпел и сдачи не давал.

Наконец мостки довели их - Максима и чемодан - до основной массы асфальта, распластавшегося вокруг здания вокзала. Максим остановился, переводя дыхание - даже ведомый на поводке, чемодан отнял у него слишком много сил, взбрыкивая и бросаясь из стороны в сторону на каждом шагу. Да еще драчливая сумка...

Из-под черных деревьев справа от здания неторопливо вышла в свет фонарей сгорбленная темная фигурка. Он всмотрелся в нее. Старуха? Да, похоже... но что делает старуха на станции среди ночи? Не картошку же продает?

Фигура приблизилась, и он смог рассмотреть ее подробнее. Согнутые возрастом плечи. окутанная темным платком голова, обвисшая рваная кофта, вязаная, в дырках, с висящими на нитках пуговицами... юбка чуть не до полу, такого же неопределимого цвета, как и верхняя часть костюма... и здоровенные мужские ботинки, издающие при каждом шаге бабки странный звук шлепающий, влажный... как будто не по асфальту тащилась аборигенка, а по осеннему болоту.

- Здравствуйте, - неожиданно звучным - низким, хорошо поставленным, голосом произнесла фигура, облаченная в рванье. - Мне, знаете ли, не спалось, вот я и решила выйти к поезду. Случается иной раз, что приезжают люди, которых никто не встречает.

Ошарашенный Максим смотрел сверху вниз на темный платок, не понимая, наяву ли все это происходит, или он спит себе в поезде и видит безумный сон... А старуха (старуха ли? Голос звучал слишком молодо...) тем временем продолжала:

- Вы намерены отправиться в гостиницу? Или здесь у вас есть какие-то родственники, друзья?

- Нет, - откашлявшись, ответил он. - Нет.

- На оба вопроса - "нет".

Старуха наконец подняла голову, и Максим увидел маленькое сморщенное личико с неожиданно большими светлыми глазами, задумчиво смотревшими на него из-под обвисших тяжелых век. Даже в чахлом свете вокзальных фонарей видно было, что глаза эти давно лишились глубины... однако странным образом сохранили живость.

- Позвольте в таком случае пригласить вас на постой, - торжественно произнесла старуха. - Я живу неподалеку... впрочем, сейчас все равно никакого транспорта нет, так что любое расстояние вы были бы вынуждены одолеть пешком.

- А такси? - растерянно спросил он, чувствуя, что у него начинает кружиться голова от ирреальности происходящего.

- Такси? В нашем городе? В такой час? Ха-ха-ха. - Она произнесла последние три слога раздельно, почти басом. Максим фыркнул.

Город... значит, это все-таки город... велик ли он?

- Что ж, премного вам благодарен, - сказал он, невольно включаясь в игру. - Мне и в самом деле некуда деваться.

Фонарь за спиной скрипнул, предостерегая, и Максим вдруг увидел затаенную насмешку в поблекших глазах старухи. А вдруг это Баба-Яга, подумалось ему, и завлечет она меня в свою избушку на курьих ножках, и засунет меня в горячую печь... чтобы зажарить к завтраку...

- Идемте, юноша, - старуха величавым жестом указала в сторону деревьев, из-под которых она вышла на площадь. - Камера хранения, само собой, сейчас закрыта, так что вам не удастся избавиться от вещей. А я вам не помощница.

- Куда уж... - хмыкнул он, вешая на плечо сумку и хватая чемодан за поводок. - Спасибо за приглашение. Я готов.

- Готовность - это внутреннее состояние, - сообщила старуха. - Не бросайтесь словами понапрасну.