Татьяна Грай - Сайт фараона

- Ну и... почему? - спросил наконец он, видя, что девчонка вроде бы не намерена продолжать.

- Ох... - тяжело, по-старушечьи вздохнула Лиза и уселась поудобнее, оперевшись локтем о столик и опустив голову на ладонь. - Тут, видишь ли, как ни думай - всегда приходишь к одному и тому же. Если, конечно, думаешь честно. Не пытаешься сам себя обмануть, не стараешься выглядеть в собственных глазах попригляднее. Тут именно честность важна, понимаешь?

- Ну... пока не очень, - признался он. - К чему ты ведешь?

- Да к самому простому выводу, совершенно очевидному! - воскликнула Лиза. - Как ты плохо соображаешь... нет, не то. Ты, наверное, просто никогда по-настоящему не копался в себе. Вот признайся, не копался?

- Понятия не имею, - честно (именно честно, по-настоящему честно!) ответил он. - Не помню.

- А, ну да... - как-то рассеянно бросила девчонка. - Ты ведь... ну, неважно. В общем... в общем, если на каждый свой вопрос ты отвечаешь искренне, то в итоге видишь: все причины твоих собственных бед - в тебе самом.

Она замолчала, и Максим тоже молчал, не зная, как оценить слова девчонки. Все причины бед - в тебе самом? Ну, если хорошенько подумать.... черт, и в самом деле так! Он уловил это на уровне ощущения, легкого, едва заметного... и пока что не мог сформулировать и передать словами, но уже не сомневался: это действительно так, и по-другому просто не может быть. Если я злюсь на что-то, прикинул он, то почему? Потому что считаю себя несправедливо обиженным, или непонятым, или не оцененным по заслугам... ну, что-то в этом роде...

- Да, - внезапно сказала Лиза. - Именно так. Если мы начинаем выяснять, например, причину собственной ненависти к какому-то человеку, что мы находим? Что этот человек в чем-то обманул наши ожидания. Или, наоборот, намного их превысил и оказался, так сказать, уж слишком "над нами" в чем-то, или даже во многом. Но ведь на самом-то деле мы все ужасно высокомерны. А тут сразу рождается ощущение собственной неполноценности. Он художник, а я карандаш в руках держать не умею, о чем ему со мной разговаривать? Он писатель, значит, умный, наверняка меня дураком считает. Он богатый, а у меня свитер на локтях протерся, и новый купить не на что, он меня презирает, пожалуй. Примерно так. Ну, и мы начинаем защищаться. А лучшая защита - это нападение, как известно. Отсюда агрессивность и желание оскорбить, унизить, "поставить на место". А если он не ставится на это самое место?

Максим улыбнулся. Да, Лиза права. Если не удается взять агрессией рождается лютая ненависть. Это он знал. Неважно, откуда. Знал - и все.

Уж очень ты любишь умного из себя строить!.. Мы тоже не глупее других... нам таких ученых не надо... найдем и получше тебя...

- И как живется человеку, который всех ненавидит? - продолжила девчонка. - Плохо ему живется. Тяжело. Он всегда злобится, ему не до веселья... болеет, бедняга, мучается... и никто ему не может помочь. Только он сам. Пока в себе не разберется - нормальным человеком не станет. Согласен?

- Полностью, - твердо ответил Максим. - Вот только... Лиза, неужели ты действительно постоянно думаешь о таких вещах? Ты ведь еще такая молодая!

- А о таких вещах чем раньше начнешь думать, тем лучше, - уверенно заявила девчонка. - Жаль, что мало кто это понимает.

- А подобное заявление не свидетельствует ли о присущем тебе высокомерии? - поинтересовался Максим.

Лиза выпрямилась и уставилась на него, разинув рот; ее тонкая рука упала на столик. Максим с любопытством следил за сменой выражения ее глаз. Непонимание... обида... удивление... восторг!

- Ой! - выдохнула она. - Ну, ты даешь! А ведь и правда, если хорошо подумать... - И внезапно, каким-то непонятным и сложным внутренним путем придя к мысли о срочной необходимости хоть какой-нибудь внешней, материальной перемены- ради успокоения волны вспыхнувших эмоций, бесцеремонно приказала: - Иди-ка ты покури. Я переодеться хочу. Спать пора. А кстати, подумай вот о чем: почему в поездах никто и никогда не умывается и не чистит зубы перед сном?

- Тут и думать нечего, - весело ответил Максим. - Они и дома не умываются.

Лиза расхохоталась, а он взял сигареты и вышел из купе.

Было уже и в самом деле очень поздно, двери всех купе плотно закрылись, откуда-то доносился приглушенный храп, такой же смачный, как дневной... Максим не спеша добрался до тамбура, почти уверенный в том, что страдающий внезапными мыслями курильщик по-прежнему стоит у левого окна, держа сигарету наотлет... однако курильщика в тамбуре не оказалось. Без него явно чего-то не хватает, насмешливо подумал Максим, тамбур выглядит незавершенным, как дом без крыши. Ну, переживу как-нибудь.