Татьяна Грай - Сайт фараона

- А! Это ты! Черт бы тебя побрал, и твою бабушку, и Лизку! Кончили вы там свои разборки?

- Да, - коротко ответил Никита.

- Ох... - тяжело вздохнула баба, сразу успокаиваясь. - Ну, далеко-то они не улетят, жирны не в меру. Пойду искать.

Возле дома Никиту ждала милая Наташенька, приодетая, как на праздник. На ней было густо-малиновое бархатное платье - длинное, до земли (правда, из-под дорогого подола выглядывали босые ноги, грязные, как обычно, а сам подол украшали крупные жирные пятна), талию туго охватывал атласный желтый поясок, благодаря которому попа казалась еще пышнее, на шею Наташенька повесила бусы из здоровенных искусственных жемчужин, почему-то густо-голубых, в уши вдела длинные блестящие серьги... но пегие волосы все так же свисали на ее румяное личико грязными нечесаными прядями.

- Здравствуй, Никитушка, - пропело милое существо. - Ну, как ты себя чувствуешь?

- Нормально, - ухмыльнулся Никита. - А хозяйка где?

- По делам ушла. Кур отговаривать да печки в норму приводить.

- Не понял... - пробормотал Никита, тряхнув головой.

- Ну, понимаешь, тут у нас в последнее время куры стали яйца нести с тремя желтками. Народ обижается. Неправильно это. А печки со вчерашнего вечера охолодали. Сколько ни топи - теплее не становятся. Только в этом доме плита и греет. А что ж людям-то, голодным сидеть? Электричество тоже ведь иссякло. Вот Лизавета и пошла по домам. Да еще кони с привязей рвутся, у коров молоко пропало... ну, и другое всякое происходит. Оно, конечно, и само собой через день-другой уляжется, только лучше поскорее порядок навести. Да она скоро вернется, ты не горюй. А я там обед сготовила, поешь пока, ладно?

- Ладно, - согласился Никита, зная, что на тему еды спорить с милой Наташенькой бессмысленно. Еда - это святое.

Обед состоял из наваристого борща, огромных котлет с картофельным пюре и пирога с вишнями. Усевшись за стол, Никита вдруг обнаружил, что зверски голоден и готов съесть все без остатка. Милая Наташенька ласково обихаживала его, болтая без передышки. Слова сыпались с ее языка мелким дождиком, слова, не обладающие смыслом и весом, и растворялись в воздухе, не достигнув слуха Никиты. Он думал, уйдя в себя и плотно притворив дверь.

Он думал о собственной прошлой жизни, той, что приключилась с ним до момента встречи с фантастической Лизой и прочими действующими лицами новейшей истории. Ему казалось тогда, что он живет интересно и насыщенно. Однако если заглянуть в глубинное содержание тех лет - что там можно увидеть? А ничего. Он просто плыл по течению, воображая, что его деятельность кому-то приносит пользу. Но приносила ли? Это вопрос. Он писал статьи, полагая, что своим словом пробуждает в людях мысль, - но мысль о чем? И вообще, о мыслях ли шла речь? Скорее он своим словом растормаживал в людях эмоции, вызывая бурю чувств... а это уж и вовсе никуда не годится. Он вспомнил одну свою статью - конечно, он и сам горел праведным негодованием, когда писал ее... это была статья о ввозе в Россию отходов ядерного производства... ну, а каков был результат? Результат подобного сочинения мог быть только один: прочитавший его человек начинал пылать гневом на всяких нехороших чиновников... но ведь гнев - опаснейшая из эмоций, гнев сжигает все доброе в сознании, губит тело, вызывая массу болезней... да, именно так, и неважно, какова суть этого гнева. Даже если этот гнев благороден до крайности и направлен на очень дурных людей - он все равно страшен. Куда лучше действовать с холодным умом и рассудительным сердцем. Кстати, и пользы больше, чем от эмоциональной суеты. И может быть, именно потому, что сам он не сопротивлялся эмоциям, с ним и приключилось такое... такое, что стерло все злые чувства, оставив лишь понимание людей и мира. Люди таковы, каковы они есть. И каждого нужно принимать без оговорок. А если уж совсем принять не можешь - держись от такого человека подальше. Ты его все равно не изменишь, пока он сам не созреет для перемен. Только и всего.

А потом его мысли обратились к скарабею... и тут Никита почувствовал некое непонятное смущение. Как-то все это произошло... камерно, что ли. Келейно. Ну, лопнул полосатый каменный жук, рассыпался в серебристую пыль... стоило ли из-за этого такие прелюдии устраивать?..

- А тебе фейерверка надо? Яркого, незабываемого зрелища не хватает, да? - послышался рядом с ним голос Елизаветы Второй. - Чтоб шум на весь свет, чтобы все увидели, услышали и оценили твой героический поступок?

Он поднял голову. Улыбающаяся Лиза-дубль смотрела на него сверху вниз, в ее глазах светилась мягкая насмешка.