Дж. Дуглас - Охотники за умами

Его смерть меня потрясла. Мы были очень близки, и меня преследовала мысль: не воспользуйся я его хорошей машиной, трагедии могло бы не произойти. Вернувшись на базу, я собрал его вещи, упаковал и отослал родным. Потом пошел посмотреть на свою искореженную машину и представил Роберта в момент аварии. Я был с ним вместе, когда он покупал рождественские подарки родителям. Они пришли по почте в тот же день, когда в дом постучали офицеры ВВС, чтобы сообщить старикам о смерти сына. Но я был не только раздавлен, но и чертовски зол. Подобно следователю, каким я и сделался позже, все спрашивал и спрашивал сослуживцев, пока круг подозреваемых не сузился до двух человек. Я нашел мерзавцев в их собственном кабинете, сгреб за грудки, поставил к стене и начал молотить. Меня пришлось оттаскивать - не подействовала даже угроза военного суда; я знал лишь одно: эти двое убили моего лучшего друга. Военный суд был бы хлопотным делом: ему пришлось бы рассматривать мое официальное обвинение, выдвинутое против двух военнослужащих. К тому времени война во Вьетнаме пошла на убыль и солдатам, у которых до демобилизации оставалось несколько месяцев, предлагали сократить срок. Кадровики так и решили, и, чтобы все спустить на тормозах, меня уволили досрочно.

Еще во время службы я кончил колледж и получил диплом магистра в области психологии трудовых отношений. И теперь жил в Кловисе на пособие демобилизованным - 7 долларов в неделю, занимая подвал без окон в трехэтажном особняке и сражаясь со свирепыми клопами, которые бросались на меня развернутым строем, стоило погасить свет. Поскольку у меня больше не было возможности пользоваться спортивным инвентарем базы, пришлось записаться в захудалый оздоровительный клуб, обстановка которого как нельзя более соответствовала интерьеру моей квартиры. Осенью 1970 года в этом клубе я встретил Фрэнка Хейнса, оказавшегося агентом ФБР. Он руководил отделением в Кловисе, которое состояло всего из одного человека. Мы подружились. Оказалось, что от ушедшего в отставку командира базы он слышал обо мне раньше, и теперь начал склонять к работе в Бюро.

До этого у меня никогда не возникало серьезной мысли о правоохранительных органах. Я считал, что, имея такой диплом, как у меня, вполне резонно рассчитывать на карьеру промышленного психолога: работа в большой компании - общение с кадрами, помощь служащим и снятие у них стресса - обещала вполне солидное и предсказуемое будущее. До этого я общался с ФБР один-единственный раз - еще в Монтане, когда украли мой чемодан, который я отправил домой. Местные агенты ФБР сняли с меня показания, решив, что я подстроил все дело сам, чтобы получить страховку. У них, естественно, ничего не вышло, и теперь я размышлял: если в ФБР такая работа, то нечего на нее и зариться.

Но Фрэнк был настойчив и убеждал, что из меня выйдет хороший специальный агент. Несколько раз приглашал к себе на обед, познакомил с женой и сыном, показал оружие и корешки чековой книжки, и я не мог не признать, что ничего подобного у меня не было и по сравнению с моим унылым существованием Фрэнк жил как король. Тогда я решил попробовать.

Фрэнк так и продолжал работать в Нью-Мексико, и через несколько лет наши дорожки вновь пересеклись, когда я приехал, чтобы свидетельствовать перед судом по делу, которое он расследовал: была жестоко убита женщина, а труп, чтобы не опознали, сожжен. Но осенью 1970 года я ни о чем таком не помышлял.

Фрэнк послал мои документы в региональное отделение в Альбукерке, и мне направили тесты согласно принятым в Бюро для оперативного состава параметрам. Оказалось, что, несмотря на хорошее физическое состояние и развитую мускулатуру, я при своих шести футах двух дюймах роста и весе в 220 фунтов превышал норму на 25 фунтов. А нарушение весового стандарта позволялось в ФБР одному лишь легендарному директору Эдгару Гуверу. Поэтому следующие две недели я поедал одно желе Нокса (Наименование фирмы, производящей продукты питания.-прим.ред.) и крутые яйца, стараясь сбросить лишние фунты, и три раза ходил в парикмахерскую, прежде чем добился пристойного вида для фотографии на документ.

Наконец в ноябре мне предложили испытательный срок с первоначальной зарплатой 10 869 долларов, и я выбрался из своего гнетущего жилища без окон. Интересно, что бы я в то время подумал, если бы мне сказали, что большую часть рабочего времени мне придется проводить в другом подвале без окон, разбирая тяжелые запутанные дела.