Григорий Гребнев: Арктания (Летающая станция)

3 Сорок папанинцев, сорок арктанинцев Юра вылетел в солнечную, безветренную погоду. Его прогулочный автожир "Полярный жук" поднялся над станцией на высоту двести метров и повис в воздухе. Снизу он и впрямь был похож на темно-зеленого жука. Лопасти ротора над кабиной машины вращались так быстро, что их почти не было видно: лишь следяной кружок в воздухе мерцал над Юриным "Жуком". Автожир почти неподвижно парил над станцией. Глушители умерщвляли шум его ракетной камеры. В кабине было тепло, уютно; кроме того, в кабине... находился пассажир. Вернее - пассажирка. Это была Ася, десятилетняя дочка гидрографа станции "Арктания" Эрика Свенсона и закадычный друг Юры. Детей на станции было двое: Юра и Ася. Жили они очень дружно, несмотря на то, что Юра был старше своей подруги на три года. Ася часто летала вместе с Юрой гулять, и сейчас она занимала свое обычное место - позади Юры. Юра полностью включил камеру ракеты, убрал ротор, и автожир стал набирать высоту, кружась над станцией. Ася взглянула через окно вниз. Перед нею был укреплен небольшой экран; ей достаточно было глянуть на него - и вся панорама станции и ледяного то поля внизу была у нее перед глазами. Больше того, - регулируя изображение при помощи небольшого колесика у правого локотника своего сиденья, она могла приближать, увеличивать изображение на экране и при желании с любой высоты прочесть газету, брошенную на лед. Но Ася предпочитала экрану непосредственное наблюдение. - Как высоко! - сказала она, плюща нос о гибкое стекло окна. Юра взглянул на альтиметр: стрелка показывала тысячу метров высоты. - Это еще не настоящая высота, - внушительно сказал Юра. - Вот мы туда подальше заберемся, тысячи на три. Тогда будет высоко. - Юра, а если плюнуть, слюни долетят до льда? - Долетят в виде... града. Только ты не открывай окна. - Какая наша "Арктания" красивая! - искренне изумилась Ася и тоненьким голоском затянула, бойкую ребячью песню о папанинцах-арктанинцах. Смысл песни был тот, что когда-то, много лет назад, на Северном полюсе поселились первые зимовщики; течения и ветры унесли льдину с четырьмя героями-папанинцами далеко к югу. Но большевики перехитрили ветры и течения: они создали над полюсом висящую в воздухе большую станцию "Арктания", которую не унесут никакие ветры и льды. И теперь на полюсе живут и работают уже не четыре, а сорок папанинцев, сорок арктанинцев. "Арктания" висела в воздухе, далеко внизу под автожиром. Сверху она напоминала большой желток в яичнице-глазунье, посыпанный крупной солью. Но только сверху. Вблизи это была круглая плоская площадка диаметром в пятьсот метров - целый воздушный городок. Эта станция была сооружена из золотистого сплава магния, кальция и алюминия. Жилые и служебные строения на этой площадке, казавшиеся сверху крупными кристаллами соли, возведены были из легкой пластмассы стального цвета. Вся станция парила в воздухе, поддерживаемая огромными газопонтонами, подведенными под ее дно. Рвущийся прочь от земли газ гелий наполнял резервуары под станцией, и она неподвижно висела на высоте ста метров над той географической точкой земного шара, которая называется Северным полюсом. Тридцать якорей, или, вернее, ракетных двигателей, в полых бортах площадки придавали ей устойчивость и неподвижность. Стоило хотя бы легчайшему ветерку коснуться бортов станции - и электронные двигатели ракетных якорей бесшумно несли станцию навстречу ветру. Станция как бы летала в направлении, противоположном ветру, со скоростью, равной скорости ветра. Но, летя вперед... она оставалась на месте. Стоило ветру усилиться - и в равной степени убыстрялся неподвижный полет воздушной станции. Ветер менял направление - и тотчас автоматически включались и начинали работать противоположные и донные ракетные раструбы, выталкивая мощные струи электрического ветра. Никакие бури не могли поколебать эту огромную, парящую в воздухе станцию, ибо бури автоматически вызывали такие же бури в раструбах двигателя - боковых, верхних и донных. И "Арктания" стояла в воздухе, не испытывая даже самых легчайших толчков и колебаний. Ее строили в окрестностях Мурманска, в огромном эллинге5. На берегу Ледовитого океана большевики сооружали воздушный остров. И когда все работы были закончены, большевистская Лапута6 из магния и сверхлегкого алюминия поднялась в воздух и, сопровождаемая тучами самолетов и "Интернационалом" оркестров всего мира, ушла к полюсу. Долетев до полюса, первая в мире летающая станция "Арктания" замерла над океаном в неподвижном своем полете на многие годы. И недаром девочка в прогулочной авиетке тоненьким голоском пела о папанинцах-арктанинцах. Этот второй спутник Земли был прямым потомком дрейфующей черной палатки первых обитателей Северного полюса - папанинцев. Над станцией "Арктания" на высоте пятидесяти километров, подобно метеорам, неслись стратопланы с исполинскими планерами на буксире. Внутри стратопланов люди беседовали, слушали деловые записи своих фонографов, говорили по радиофону со всеми материками. Их полет нельзя было назвать даже ураганным, ибо электрический ветер ракет в разреженном воздухе стратосферы нес их с быстротой, в десять раз превышающей движение воздуха в момент самого сильного урагана. Над станцией "Арктания" серебристые, издали почти прозрачные, скользили в торжественном полете гигантские дирижабли. В комфортабельных каютах и залах этих летающих городов люди уже меньше занимались делами, но зато больше танцевали, пели, сидели в лонгшезах у огромных иллюминаторов, похожих на окна "Наутилуса". Эти люди были экскурсантами, отпускниками и пенсионерами почтенного возраста. Они отдыхали, им некуда было спешить, и потому они избегали головокружительных стратосферных полетов. Под станцией "Арктания", под бесконечной броней льдин, в глубине Северного Ледовитого океана, шли мирные подводные грузовозы, потомки старинных военных субмарин7, и легкие прогулочные яхты - субмаретты. А на самой "Арктании" люди зорко следили за движением льдов, составляли сводки еще не родившихся бурь и туманов, посылали в мир сигналы и радиограммы, похожие на донесения лазутчиков; при помощи стереовизора и радиофона с глазу на глаз разговаривали с жителями Москвы, Берлина. Коломбо, Буэнос-Айреса, Мельбурна, Скоттбурга в Антарктике и Северограда на Диксоне.