Михаил Грешнов - Мы даем дождь

МИХАИЛ ГРЕШНОВ

МЫ ДАЕМ ДОЖДЬ

1

- То, что вы предлагаете, извините меня, - совершеннейшая утопия!

- Железные дороги тоже считались утопией.

- Вы хотите сказать...

- Наш коллектив...

- Я уже слышал: коллектив, опыт... Но ведь это, вы сами утверждаете, только опыт!

- Всякий опыт - шаг в будущее.

- Девушка, вы отнимаете у меня время!

Говорить было не о чем, все рушилось - планы, поездка. И все же Галина не удержалась от резкости. Ей было двадцать два года, и она верила, что если не у министра, то где-то в другом месте их поймут и помогут, - таков уж возраст.

- Пойдем, Виктор! - решительно встала она. - Мы тут ничего не добьемся!..

Лифт с тринадцатого этажа опустил их в светлый просторяый вестибюль. Все здание Министерства строительных материалов было сверкающим, как кристалл. Для себя строители не поскупились ни в чем; словно гордясь, вложили в здание синтетику, пластик...

- Не сумели мы объяснить! - с огорчением сказал Виктор. Если б Андрей Витальевич...

Но Андрей Витальевич болел, а дело, с которым, они пришли к министру, разъяснить было не просто. Море электричества, изменение климата... И для этого нужен политрон. Тысячи тонн политрона!

- А мне кажется, он упрямый, как... как... - Девушка подыскивала слова, чтобы выразить возмущение несговорчивостью министра, - как тут не возмущаться, если они толковали об открытия целый час и все впустую!.. Но вдруг ей приходит мысль, что министр не так уж неправ. А ну-ка - являются двое откуда-то из пустыни, и, пожалуйста, дайте им политрон. Не сколько-нибудь, а вымостить чуть ли не весь Аральский берег! Видите ли, на озере Волчьем - названьице, ничего не скажешь! - группа энтузиастов поставила опыт. Точнее не группа - исследовательский центр Уральской Академии наук, все это они разъяснили министру. "Но почему же просит не Академия, а вы?" - спросил министр. Разговор обострился, прозвучало слово "утопия"...

И все-таки есть открытие! Они посланы коллективом как представители.

Шли по улице Горького. День только что начался, по тротуарам лилась нескончаемая река пешеходов. Люди разговаривали о своем, улыбались, спешили. Только нашим героям было не до улыбок.

Против здания с телеантенной на крыше Виктор остановился:

- Надо вызвать Андрея Витальевича.

- Его же нельзя!

- А что делать? Срывать командировку?

В самом деле, что предпринять? В Москве ни одной знакомой души. Виктор, конечно, прав: никуда больше не ткнешься, кроме как к Андрею Витальевичу. Галина это понимает. И перед своими, на Волчьем, надо же отчитаться... "Волгину послать, - настаивал Дорошенко, - характер у нее твердый, настойчивая". Вот тебе и настойчивая... И как это разговор с министром обернулся на резкость? Галина ругает себя: надо быть сдержанней.

- Ну что, Галя? - Виктор смотрит ей в лицо. Все, что она говорила в кабинете министра, он одобрял. Даже любовался подругой. Потом уже, когда спустились на лифте, понял, что все сорвалось. И все же мог ли он упрекать Галину, если Галина единственная - и говорит, и ходит не так, как все?.. Виктор вздыхает. То, что Галина лучшая из всех девушек, несомненно. А вот с министром поговорить не сумели. Что скажут ребятам?.. Его тоже рекомендовал Дорошенко: "Буянов - трезвая голова, в трудных случаях найдет выход"...

Беспокоить Андрея Витальевича - не лучший выход. Это значит признать поражение. Но вернуться с пустыми руками было бы еще горше. Вот и Галина, кажется, поняла его.

Вместе они перебегают улицу...

Переговорная видеосвязи полна, народу. Табло на два этажа в главном зале переливается разноцветными квадратами и кружками.

"Тянь-Шань"... - ищут свою линию Галина и Виктор. Семнадцатое окно.

- Как подпишем телеграмму, - спрашивает Галина - срочная?

- Необходимая...

Виктор заполняет служебный бланк, подает в окно.

- Канал освободится через восемь минут, - говорит оператор, фиксируя их время на перфоленте. - Ждите!

В кабине зеленовато-голубым светом горит экран. Он овальный, как иллюминатор, и чем-то напоминает вопросительный знак. Наверное тем, что под ним светлеет пятачок динамика, связывающего кабину с операторской. Галина и Виктор молча смотрят на вопросительный знак. Настроение у обоих паршивое.

Андрей Витальевич заболел внезапно. Ни на что не жаловался, и вдруг - сердце. Об этом сообщили уже из санатория Алма-Арасан, разрешили связь, но скоро прервали: без крайности больного не беспокоить. Группа работала, крайностей не было.