Генри Каттнер - Трофей

Конкретно в данном случае явно преследовалась первая цель, но с определенным уклоном. Охотник вешал на стены не просто головы созданий, которых смог поймать. Он придерживался научного подхода и забирал в коллекцию лишь те органы, которые жизненно важны с точки зрения выживания. У крота — лапы, у слона — хобот, у человека… голову.

Сатура, решительно углубляясь все дальше в лес, задумчиво покивал собственным мыслям. Голова, мозг — вот что является определяющим органом для эволюции вида homo sapiens. Охотник наверняка преследовал самолет янки, вот только его планам помешала авария. Тогда он просто расставил везде ловушки и отправился куда-то по своим, ведомым лишь ему одному чужеземным делам.

Более мелким человеком в подобных обстоятельствах, подумал майор, могла бы овладеть замешенная на суеверии трусость. Но Сатура был не таков. Он боялся, да, но этот страх не выбивал его из колеи, страх был не более чем сигналом, предупреждающим об опасности и тем самым обеспечивающим возможность уцелеть. Теперь никакие ловушки его не обманут.

Чтобы поймать тигра или крокодила, привязывают козленка. Чтобы заманить птицу, сгодятся и хлебные крошки. Чтобы поймать человеческое существо, требуется кое-что посложнее. Золото, женщина, оружие, возможность покинуть остров, которую предлагал тот самолет на берегу.

Что это, проекции образов или зрительные иллюзии? Как это было сделано? Сатура не знал. Впрочем, на данном этапе это его мало заботило. Суть в том, что Охотник может читать разум человека с такой же легкостью, с какой люди способны предвидеть реакцию кролика. Он даже, скорее всего, не счел необходимым лично заниматься подготовкой. Расставить ловушки и поймать Сатуру могли и должным образом натасканные роботы. Майор вспомнил операционный зал и обнажил зубы в безрадостной ухмылке.

Однако Охотник имеет дело с майором Сатурой, а не с каким-нибудь суеверным, беспомощным глупцом вроде… вроде, к примеру, капрала янки. Этот янки…

Сатура резко остановился, широко распахнув глаза,— его озарило, как можно спастись. Нет, это было не озарение; просто сделало свое дело логическое мышление, присущее его острому уму.

Посылка первая: Охотник хочет — иначе и быть не может — заполучить в качестве образца голову человека. В зале с трофеями ничего похожего нет.

Посылка вторая: пока не придет помощь, покинуть остров невозможно. На замкнутой территории и с помощью своей науки Охотник без труда выследит жертву.

Вывод: нужно найти другую жертву.

Итак, с облегчением понял Сатура, изменив курс в нужном направлении, решение найдено, но действовать следует быстро. Конечно, может оказаться, что Охотник желает заполучить не голову целиком, а только мозг. Что ж, остается надеяться, что все же голову. Ведь прочие трофеи выглядят как законченные части тела, а не как вычлененные органы.

Другая голова...

Майор наконец обнаружил оставленный Джанеганом кровавый след. Пройдя по нему, он нашел американца — тот лежал без сознания под колючими кустами, где, видимо, пытался спрятаться. Его туловище стягивала самодельная повязка — топорная работа, заставившая Сатуру презрительно улыбнуться. Впрочем, сейчас ему было не до злорадства — каждая секунда была на

счету.

Он набрал дров, разжег костер, принес свежей воды из ближайшего ручья и подвесил котелок над огнем. Потом настала очередь аптечки первой помощи и бритвы. Стерилизовать инструменты в полевых условиях невозможно, но Сатура сделал все, что было в его силах.

После этого он раздел Джанегана и осмотрел его раны. Нанесенная штыком уже не кровоточила и выглядела вполне прилично. Другое дело — рана от пули, вошедшей в опасной близости от позвоночника.

Жарким днем на поляне в тропическом лесу майор Сатура занимался тем, что умел лучше всего: оперировал. Он был прекрасным хирургом, никто не посмел бы это оспорить. И никогда еще ему не приходилось делать операцию в таких сложных условиях. Приходилось постоянно напрягать слух, ловя каждый звук, могущий свидетельствовать о том, что приближается опасность… о том, что Охотник вернулся. Нужно было закончить все до того, как это произойдет.

Три часа спустя дело было сделано, однако майор остался совершенно без сил. Капрал Джанеган по-прежнему пребывал без сознания, но теперь он будет жить: пуля удалена, раны промыты асептическим раствором и перевязаны. Сатура отступил на шаг, испустил долгий вздох и посмотрел на американца, лежащего у его ног.