Эрик Расселл - Часовые Вселенной

Полицейский гиромобиль с визгом притормозил у клиники и остановился как раз в тот момент, когда Грэхем достиг подножия лестницы.

Из бокового окна показалась голова лейтенанта Воля.

— Сангстер сказал мне, что вы здесь,— объяснил он.— Вот я и заехал, чтобы вас прихватить.

— Что новенького? — спросил Грэхем, залезая в длинную машину,— Вид у вас, как у ищейки, взявшей след.

— Кто-то из ребят обнаружил, что свой последний телефонный звонок и Мейо, и Уэбб адресовали одному и тому же ученому мужу по фамилии Дейкин.— Воль нажал на рычаг акселератора, и мощная двухместная машина рванулась вперед; тихонько запел спрятанный под капотом гироскоп.— Так вот, этот Дейкин живет на Уильям-стрит, как раз по соседству с вашей берлогой. Вы его знаете?

— Как самого себя. Да и вы должны его знать.

— Я? С какой стати?

Воль крутанул рулевое колесо, с обычной для полицейских бесшабашностью одолевая поворот. Гиромобиль устойчиво держал курс, седоков же резко швырнуло в сторону. Грэхем ухватился за поручень. Когда лейтенант пулей обогнал четыре машины, мчавшиеся по воздушке, водителей чуть не хватил столбняк, и они еще долго ошарашенно глазели вслед.

Переведя дух, Грэхем спросил:

— Когда полиция отказалась от муляжей при изготовлении слепков?

— Да уж лет пять,— Воль решил щегольнуть своей осведомленностью.— Теперь мы снимаем отпечатки стереоскопической камерой. Чтобы получить рельефные отпечатки на волокнистых материалах, их снимают в параллельных лучах света.

— Знаю-знаю. Но почему теперь стали применять именно этот метод?

— Потому что он удобнее и к тому же абсолютно точен. Его стали использовать с тех пор, как был открыт метод измерения глубины стереоскопического изображения при помощи... Фу ты, черт! — Бросив на спутника смущенный взгляд, он закончил: — При помощи стереоскопического верньера Дейкина.

— Вот именно. Это и есть тот самый Дейкин. Наше ведомство финансировало его работу. И довольно часто за свои денежки мы имели неплохие результаты.

Воль воздержался от дальнейших высказываний и целиком сосредоточился на управлении. Уильям-стрит стремительно приближалась. Ее небоскребы напоминали шагающих навстречу великанов.

Сделав крутой вираж, сопровождавшийся отчаянным визгом покрышки заднего колеса, гиромобиль скользнул с воздушки на спиральный спуск и стал с головокружительной скоростью отсчитывать витки.

Так же стремительно они вылетели на нижний уровень. Воль выровнял машину и сказал:

— Хороша карусель — как раз по мне!

Грэхем проглотил подобающую реплику, уже готовую сорваться с языка. Его внимание привлек стройный корпус приближающегося гиромобиля, длинный и низкий, отделанный бронзой и алюминием. Он молнией промчался им навстречу по Уильям-стрит, проскочил мимо, со свистом тараня воздух, взлетел по пандусу к спирали, по которой они только что спустились. Когда он проносился мимо, зоркие глаза Грэхема уловили бледное, осунувшееся лицо и застывший взгляд, устремленный вперед сквозь лобовое стекло машины.

— Вот он! — отчаянно крикнул Грэхем.— Скорее, Воль,— это же Дейкин!

Воль резко рванул руль, разворачивая гиромобиль на месте, потом врубил мощное динамо. Машина прыгнула вперед, нырнула в узкую щель между двумя спускающимися мобилями и бешено устремилась вверх по пандусу.

— Он опережает нас на шесть витков, сейчас будет наверху! — подгонял Грэхем.

Понимающе хмыкнув, Воль налег на рычаги, и быстроходная полицейская машина стремительно полетела вверх по спирали. На пятом повороте перед ними вырос допотопный четырехколесный автомобиль. Занимая середину желоба, он на скорости тридцать миль с трудом одолевал подъем. Воль устроил импровизированную демонстрацию подавляющего преимущества двух полноприводных колес над четырьмя. Яростно ругаясь, он вильнул, прибавил газу и обошел драндулет на скорости пятьдесят миль, предоставив водителю трястись себе дальше.

Как гигантская серебряная пуля, гиромобиль вылетел со спирали на воздушку и, распугав стайку частных машин, оставил их далеко позади. На спидометре было уже девяносто.

Сверкая бронзой и алюминием и опережая их на полмили, объект преследования с ревом взял подъем и возглавил гонку.

— Так мы все батареи угробим! — проворчал Воль, нажимая на рычаг экстренной мощности.

Гиромобиль прибавил скорость. Стрелка спидометра задрожала на отметке сто. Гироскоп под капотом гудел, как рой рассерженных пчел. Сто десять. Круглые стойки ограждения воз-душки слились в один сплошной забор. Сто двадцать.