Эрик Расселл - Часовые Вселенной

Удар попал в самую точку. Комендант отпрянул со смешанным выражением досады и недоверия. Младшие офицеры незаметно поежились. Чтобы тебя прикончил какой-то призрак — это уже не война, а черт знает что!

Взяв себя в руки, комендант выжал кривую усмешку и заметил:

— Вы у нас в плену. И содержитесь в заключении уже довольно долго. Что-то ваш Юстас не особенно переживает на этот счет.

— Пока нет,— охотно согласился Лиминг.

— Что значит «пока»?

— Ведь Юстас — существо свободное и по собственной воле странствующее во вражеском окружении. У него полно срочных дел, так что пока он занят по горло. Он уже немало сделал и еще много чего сделает... в свое время и на свой лад.

— Неужели? И что же он намерен сделать?

— Поживем — увидим,—многозначительно произнес Лиминг.

Собеседники не проявили никакого энтузиазма.

— Никому еще не удавалось посадить землянина в тюрьму больше чем наполовину,— продолжал он,— на телесную, видимую, осязаемую половину. Зато другую половину вам не поймать никакими силами. Она никому не дается в руки. Бродит себе по свету, вынюхивая военные тайны, устраивает мелкие диверсии — словом, живет в свое удовольствие. Вы сами заварили кашу — вам и расхлебывать.

— Мы? Никто вас сюда не звал. Вы свалились на нашу голову без всякого приглашения.

— У меня не было выбора. Ведь я совершил аварийную посадку. Ваш мир мог оказаться дружественным. Но этого не случилось. Кого же теперь винить? Если уж вы встряли в войну с союзниками на стороне Сообщества, сами теперь и отдувайтесь, в том числе и за все проделки Юстаса!

— Вот мы вас шлепнем, и дело с концом.

Лиминг надменно усмехнулся.

— И тем самым еще раз осложните свою участь.

— Каким же образом?

— Юстас живет дольше своего партнера-землянина. Когда человек умирает, его Юстасу требуется от семи до десяти лет, чтобы уйти из жизни. У нас есть древняя песня, в которой говорится: старые Юстасы никогда не умирают — они просто исчезают. В нашем мире блуждают тысячи одиноких, неприкаянных Юстасов, которые постепенно исчезают.

— И что с того?

— Убейте меня — и вы обречете моего Юстаса на полное одиночество. Ведь рядом с ним не будет ни человека, ни другого Юстаса. Дни его сочтены, и он это знает. Терять ему нечего, поскольку его уже больше не сдерживают соображения моей безопасности. Поскольку я ушел навеки, он сможет снять меня со счета и уделить все свое внимание чему его душе угодно.

Он покосился на собеседника и добавил:

— Как пить дать он впадет в ярость и учинит форменный погром. Не забывайте: для него вы — враги. Его не остановят никакие сантименты или угрызения совести.

Комендант молча соображал. Поверить в услышанное было весьма трудно, и он с трудом удержался от искушения сразу же начисто отмести все эти россказни. Но до начала звездных войн было так же трудно поверить в гораздо более фантастические истории, которые теперь воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Он не решался отмахнуться от услышанного как от заведомой чепухи. Давно прошли те времена, когда можно было позволить себе излишнюю самоуверенность. Космические полеты всех известных звездных рас дали лишь самые поверхностные сведения об одной-единственной галактике из невообразимого множества миров, составляющих Вселенную. Кто знает, какие невероятные тайны еще ожидают своих открывателей — в том числе, быть может, и такие эфирные создания, как эти Юстасы. Да, глупцы верят, потому что доверчивы — или же доверчивы, потому что глупы. Умные люди ничего не принимают на веру, но и не отвергают все подряд, ибо понимают всю ограниченность своих познаний. В данный момент комендант остро понимал, что его познания по части так называемых землян близки к нулю. Может статься, что они и вправду двойные существа — наполовину Джо, наполовину Юстасы.

— Все это не то чтобы совсем невероятно,— глубокомысленно изрек он,— однако не внушает особого доверия. В Сообщество кроме нас самих входит еще около двадцати народов. Но я что-то не слышал, чтобы хоть один из них состоял с кем-нибудь в подобной связи.

— А как же латиане? — возразил Лиминг, назвав лидеров противника, главных зачинщиков войны.

Комендант порядком удивился:

— Вы хотите сказать, что у них тоже есть Юстасы?

— Да нет же! У них есть нечто похожее, только попроще. Каждым латианином на подсознательном уровне руководит существо, которое называет себя Гомиком — Гомик такой-то или этакий. Сами латиане об этом, разумеется, и понятия не имеют. Мы бы тоже не знали, если бы нам не подсказали наши Юстасы.