Эрик Расселл - Часовые Вселенной

— О, так он хочет видеть нас обоих?

— Да, он спрашивал про вас и про эту женщину.

— Вам известно, по какому поводу?

— Боюсь, нет, сэр.— Выражение лица Гранта было совершенно искренним, и его незащищенные мысли подтверждали его слова.

Рэйвен вопросительно взглянул на Лейну.

— На этом все может кончиться. Что скажешь?

— Я готова,— тихо сказала она, посмотрев на посетителя. Глаза ее вспыхнули.

Покраснев, Грант беспокойно переминался с ноги на ногу, страстно желая скрыть неумолимо рвущиеся наружу мысли: «Она смотрит на меня, прямо внутрь меня, прямо туда, где я прячусь. Если бы только она не умела этого делать! Или если бы я мог точно так же заглянуть внутрь нее. Она большая и неуклюжая — но очень красивая».

Лейна улыбнулась, но тактично промолчала, сказав лишь:

— Я возьму пальто и сумочку, Дэвид. Потом мы сможем отправиться.

Когда Лейна появилась снова, они направились к ожидавшей их машине. Вертолет плавно поднялся в воздух и полетел на запад. В течение всего путешествия, длившегося час, никто не произнес ни слова. Грант вел себя чисто по-деловому, управляя машиной и не позволяя своим мыслям выходить из обычного русла.

Лейна смотрела на простиравшийся внизу яркий пейзаж, не сводя от него взгляда, словно видела в первый раз — или в последний. Рэйвен закрыл глаза и настроился на далекий зов, недоступный обычному телепату.

— Дэвид! Дэвид!

— Да, Чарльз?

— Они увозят нас.

— Нас тоже, Чарльз.

Вертолет снизился и начал опускаться к одинокому зданию, стоящему на продуваемой ветрами вересковой пустоши. Приземистое и прочное, оно напоминало заброшенную энергостанцию или склад взрывчатки.

Коснувшись земли, машина пару раз подпрыгнула и села. Грант вышел и неловко помог выйти Лейне. Подойдя к бронированной входной двери, он нажал на кнопку в толстой кирпичной стене. Открылось маленькое окошечко, словно ирисовая диафрагма; за ним оказался глазок сканера.

Окошко закрылось, из-за двери донеслось негромкое гудение механизма, отодвигавшего огромные засовы.

— Похоже на крепость,— невинно заметил Грант.

Дверь распахнулась. Рэйвен и Лейна вошли внутрь, Грант направился к вертолету.

Обернувшись на пороге, Рэйвен сказал Гранту:

— Мне это напоминает крематорий.

Затем бронированная дверь скрыла Рэйвена из виду, засовы снова задвинулись. Грант немного постоял, глядя на дверь, на кирпич, на прочные стены без окон, и содрогнулся.

«Ну и ну! Что за дурацкая мысль!»

Он мрачно поднял вертолет в воздух, отметив, что солнце уже не кажется ему таким теплым, как прежде.

За дверью тянулся длинный коридор.

Отдаленный раскатистый голос велел:

— Идите прямо вперед. Вы найдете меня в комнате в конце коридора. Сожалею, что не смог вас встретить, но знаю, вы меня простите.

Голос был вполне реальным, учтивым и вежливым, но странно безличным и лишенным теплоты. А когда Рэйвен и Лейна увидели говорившего, оказалось, что внешность его вполне под стать голосу.

Сидевший за низким длинным столом майор Ломакс оказался худощавым человеком лет тридцати, со светлыми короткими волосами, с пристальным взглядом голубых, почти немигающих глаз. Самой примечательной его чертой была крайняя бледность: лицо его было белым, почти восковым, слегка перекошенным.

Ломакс показал на двойное надувное кресло, единственное место, где можно было сесть.

— Садитесь, пожалуйста. Спасибо за то, что прибыли так быстро.

Он перевел взгляд с Рэйвена на Лейну и обратно.

— Прошу прощения, что не встретил вас у дверей. У меня проблемы со здоровьем, и мне трудно стоять, не то что ходить.

— Мне очень жаль,— сочувственно сказала Лейна.

Понять его было нелегко. Быстрая проверка показала, что Ломакс — выдающийся телепат с исключительно эффективным мысленным экраном. Он закрывал свой разум так надежно, как только было в человеческих силах. Несмотря на это, Рэйвен и Лейна смогли бы пробиться сквозь защиту, нанеся одновременный неотразимый удар — но, по взаимному согласию, отказались от подобных попыток. Ломакс наверняка почувствовал их первое осторожное касание, но на его бледном напряженном лице ничего не отразилось.

Положив перед собой тонкую стопку отпечатанных на машинке листов, Ломакс продолжал тем же холодным, бесстрастным голосом:

— Не знаю, подозреваете ли вы о цели данной беседы. Не знаю, на какие действия эта беседа может вас подтолкнуть, но, прежде чем мы начнем, хочу сообщить, что мои инструкции полностью записаны здесь.