Томас Диш - Щенки Земли

Это ненормальность, что-то вроде отсутствия тернового венца. Отсутствия предвзятости к доброте Все-Созда-теля. Это можно назвать Крепкой Водой. Мы должны отважно опуститься вниз, под лилию Господню, к «Праотцу (Фауст)». И без предвзятости к его волосатым лапам, мы перестаем быть трубчатыми с отвращением и презрением. Мы зажимаем пальцами носы.

Растительная жизнь, воды ключа, дрожание голосов, успокоение нервов. Зелень отражает самое гнусное в этом (Бога). Его сила превращает порошкообразный корень в твердый известняк. Он штопает их изогнутые клювы.

О, Кукла на веревочке болезни, уничтожить! Уничтожить все, и нас.

Куски; тенета, сходящиеся в точку знака Яда; знак Рыб. Будь Троица благословенна (Причина). Неистовство роев оживших штопоров.

В германских землях, пьян, но выпить жажду, Среди бичующих себя отважно…

Шествия кающихся в черных одеяниях, они жаждут удовлетворения ядом. Как А… говорит, потому что Бога старит приход изменений. Он рисует универсальную пустоту. Доброта? Нет, он танцует. Если было б Ему угодно, он уничтожил бы причину и движение, следствие и явление… Кающегося грешника.

Рассмотрим пролиферацию «Причины». Вот здесь у тебя киста гниющего спинного мозга, к которой ты можешь подойти через познание «Бога». Тогда он достанет немного грязи скрюченным пальцем из cerebrum [68] ** Мозг (лат.) . и…

Факты, ладно. Хааст грозится, что если я не ограничусь фактом, одним только фактом и ничем, кроме факта, то он лишит меня привилегий обеденного зала и библиотеки. От библиотеки я мог бы отказаться.

Отказался, причем категорически, вести дневник. Хотя дни мои сочтены, я не буду помогать тому, кто открыл этот счет.

Чувствую себя много хуже. Прострелы в паху и суставах. Теряю половину обедов. Рот и нос кровоточат. Глаза болят, а зрение в последние дни стало совсем мутным. Вынужден носить очки. Еще я лысею, но не уверен, что в этом можно винить только Паллидин.

Полагаю, становлюсь умнее. Однако не чувствую , что поумнел намного. Попеременно ощущаю себя тупоумным и истеричным, маньяком и депрессивным, раздраженным и хладнокровным. Я в аду. Но в кабинете доктора Баск (которым она больше не пользуется) я дал несколько замечательных представлений на разнообразных психометрических тестах.

Доктор Баск больше не работает в лагере «Архимед». Ее, по крайней мере, не видно. Она исчезла из поля зрения фактически с того самого вечера, когда умер Мордикей. Я просил Хааста объяснить ее исчезновение, но он дал чисто тавтологическое объяснение: она ушла, потому что она ушла.

Все заключенные, о которых я писал до сих пор, уже умерли. Последним умер Барри Мид, который дотянул почти до полных десяти месяцев. Его разум ни разу не подвел его, и он смеялся, представляя себя умирающим над книгой предсмертных слов знаменитых людей. Вскоре после его смерти я написал первую из трех дневниковых записей, которые так огорчили Хааста и толкнули его на самое последнее и самое настойчивое требование фактов .

— Что такое факт? — спросил я его.

— Факт — это то, что происходит. Способ, которым вы пользуетесь, чтобы писать — о здешних людях и о том, что вы о них думаете.

— Я думаю вовсе не о них. Нет, не об этих людях. Нет, если я могу этим помочь.

— К черту это, Саккетти, вы знаете , чего я хочу! Пишите что-нибудь такое, что я могу понять. Не эти… эти… Это, несомненно, антирелигиозно, этот ваш материал. Я не религиозный человек, но это… Вы заходите слишком далеко. Это антирелигиозно, и я не могу понять ни слова из этого. Вы опять начинаете вести точный, разумный дневник, или я умываю руки. Я умываю руки, понимаете?

— Скиллиман хочет отослать меня отсюда?

— Он хочет покончить с вами. Как с разрушительным влиянием.

— Что пользы в моем дневнике для вас? Зачем вы стремитесь удержать меня здесь? Скиллиман не может меня терпеть. Он не желает, чтобы его маленькие детки были объектами моего разрушающего влияния. Все, о чем я прошу, это кувшин вина, ломоть хлеба и книга.

Я ни в коем случае не должен был говорить это, потому что это было то же самое, что вложить в руки Хааста рычаг, с помощью которого он мог вертеть мной. Что касается деятельности моей мозговой системы в целом, то я все еще та же самая крыса, в той же самой коробке, нажимающая на ту же самую педаль.