Татьяна Апраксина - Цена Рассвета

— Мы отказываемся принять на себя полномочия, — отрезал Белл. — Категорически.

— Мы выбрали вас, — повторила Каймиана. — Ибо на вас пал наш выбор, и вас мы считаем единственно достойными. Нет нужды печалиться о формальностях, давайте отбросим их и заговорим как друзья, сестры и братья!

— Что же от нас требуется? — тихо спросил Наби.

— Принять решения, которые изменят судьбы ваших миров.

— Нет, и еще раз нет! — вскочила с дивана Арья. — Общаться — да, пожалуйста, но никаких решений.

— Успокой свою душу, сестра, ты в смятении, — изрекла, поднимая руку Каймиана. — Мы наделяем вас всеми полномочиями.

— А мы отказываемся их принять, — поддержал Арью кайсё. — Понимаете вы это? Нет? Верните нам связь, мы пригласим тех, с кем вы сможете договариваться.

— Мы выбрали вас, а не прочих.

— Разговор пошел по кругу, — отметил Наби еще тише, но парочка его услышала и переключила внимание на консультанта.

— Ты, брат, кажешься нам самым разумным. Убеди же брата и сестер, что нужно принять нелегкое бремя, которое мы возлагаем на вас.

— Так объясните мне, почему нам нужно это делать, — с мягкой улыбкой попросил Наби. — Пока что мы не понимаем многое из сказанного вами. Какие судьбы мира, какие решения?

Аларья с недоверием следила за попытками синринского консультанта найти с пришельцами общий язык. И часа не прошло, как он визжал про демонов, пожирающих души, а теперь, извольте видеть, его назвали самым разумным, и он действительно реагирует спокойнее остальных. Таким скоропалительным сменам состояния Аларья не верила и подозревала, что Наби затеял какую-то свою игру.

— Наши народы должны объединиться. Многие века мы хранили нейтралитет, ожидая, пока ваши миры не достигнут подобающего уровня развития. Теперь же настал час решительных перемен! Лучшие ваших народов должны примкнуть к нам. Чистые душами войдут в наш круг и вернутся к вам, чтобы изменить миры к лучшему. Но мы не действуем насилием, пока нам не препятствуют.

— Мы читали ваш ультиматум, — улыбнулась Аларья. — Звучит весьма категорично.

— Он предназначен тем, кто от века говорит языком силы и принуждения, — сообщил Тон-эрт. — Других слов они не знают.

Аларья невольно кивнула. Командор продемонстрировал недюжинный здравый смысл. Выпендреж с как бы плутонием, не радиоактивным и не ядовитым, поставил на уши правительства обеих планет. К заявлению Сообщества Прагма отнеслись весьма серьезно. Категоричная наглость только добавила весомости тексту.

— Это был удачный ход, — все так же спокойно и ласково кивнул Наби. — Вас услышали и признали вашу мощь. Однако, не мы правим нашими планетами.

— Это досадная случайность, которую легко исправить, — тут же ответила Каймиана. — Править должны достойные, ибо только они могут вести других путем мудрости. После недолгого постижения вы станете таковыми.

— У нас несколько иные обычаи, — продолжил консультант. — Нашего верховного правителя избирают из ряда самых достойных посвященных. Верховный жрец многие годы готовится, чтобы занять свою должность. Его выбирают из высших жрецов, достигших зрелой мудрости.

Аларья тихо млела, слыша, как умело Наби подбирает слова, постепенно переходя на близкий парочке Прагмы язык. Каймиане, видимо, тоже нравилось то, что она слышит. Она не сводила с синринца глаз. Кивать гости не умели, но чувствовалось, что они внимают с глубоким интересом.

— У наших соседей, с которыми мы достигли мира, обычай иной. По нему к власти приходит тот мудрый человек, который обладает достаточной силой, чтобы взять и удержать бразды правления.

— У вас будет сила! — немедленно отреагировала Каймиана. — Много силы, растущей из мудрости!

Аларья прикусила губу. Спорить с Наби она не стала, но назвать захват власти Кантором обычаем Вольны — экая изысканная наглость… будто бы он не знает, что почти девятьсот лет Вольной правил выборный Государственный Совет, избранный на демократической основе из числа депутатов.

— Возможно, наши друзья и согласятся с этим подходом, но для Синрин такие перемены могут оказаться излишне резкими. Мы живем по нашим обычаям, освященным веками, и не видим нужды отступать от них.

— Друзья тоже вынуждены отказаться, — куда менее вежливо сказала Арья. — У нас есть президент, спасибо большое, он нас устраивает.

Аларья не могла согласиться с этим заявлением. По ее мнению, Кантор был никудышным президентом и не мог никого устраивать. Возвращение к республиканской форме правления порадовало бы ее куда сильнее. Но перспектива самой занять президентское кресло — или на пару с сестрой? — казалась еще более омерзительной. Особенно учитывая необходимость сначала постичь что-то под чутким руководством Прагмы.