Эдмонд Гамильтон - Имеющий крылья

Вскоре во всем мире узнали о путешествиях удивительного крылатого юноши. Фермеры, крестьяне и жители городов провожали недоверчивыми взглядами его высоко летящую стройную фигуру. Люди, далекие от цивилизации и никогда не слышавшие о Дэвиде, падали ниц, увидев его в небе.

Всю зиму из южных стран поступали сведения о Дэвиде, и становилось очевидным, что он уже почти не человек. Но какое же это было счастье — парить в залитом лучами небе над синими тропическими морями, падать на волны, собирать чудесные плоды, ночевать на высоких деревьях у самых звезд и просыпаться с рассветом нового дня бесконечной свободы!

Никем не замечаемый, по ночам он любил кружить над каким-нибудь городом, плавно паря в темноте и с любопытством вглядываясь в мерцающие огни и сверкающие улицы, запруженные толпами и людей, и машин. Но он никогда не опустится в этот город и не увидит, как могут выносить такую жизнь люди, скопом ползающие по поверхности земли, задевая друг друга, — люди, которым даже на мгновение не дано почувствовать чистую радость полета в лазурной беспредельности неба. Чем держит такая жизнь этих бескрылых созданий, похожих на муравьев?

Когда весеннее солнце стало выше и жарче и птицы начали собираться в шумные стаи, Дэвид тоже почувствовал, как что-то тянет его на север. И он полетел над зеленеющей землей, и его огромные бронзовые крылья неустанно били по воздуху, безошибочно направляя стройную загорелую фигуру на север.

Наконец, он достиг своей цели — острова, на котором он провел большую часть своей жизни. Одиноко и заброшено лежал он в пустынных водах, пыль собралась на предметах в бунгало, и сад зарос сорняками. На какое-то время Дэвид задержался здесь. Он ночевал на крыльце, а иногда, ради развлечения, улетал далеко на запад — над деревнями и дымными городами, на восток — над голубым морем, на север — над суровыми скалами, пока, наконец, цветы не начали вянуть, воздух — становиться морозным, и прежняя тяга заставила Дэвида снова примкнуть к стаям, улетающим на юг.

Север и юг, юг и север — три года наслаждался он первобытной, никому неведомой свободой. За эти три года он увидел горы и долины, узнал все, чему учит дикая жизнь. И за эти годы мир привык к Дэвиду, почти забыл его. Он был просто крылатым человеком, капризом природы; такого никогда больше не будет.

На третью весну крылатой свободе Дэвида пришел конец. Как обычно, весной он летел на север. В сумерках он проголодался. Повернув на туманный свет пригородного особняка, утопавшего в роскошном саду, он стал снижаться, рассчитывая на ранние ягоды. Он был уже совсем близко к деревьям, когда прогремел ружейный выстрел. Дэвид почувствовал острую боль, пронзившую голову, и потерял сознание.

Очнувшись, он обнаружил, что лежит на кровати в просторной солнечной комнате. Рядом с ним он увидел пожилого мужчину с добродушным лицом, девушку и еще одного мужчину, похожего на врача. На голове Дэвида была повязка. А люди, как он заметил, смотрели на него с нескрываемым интересом.

Пожилой, добродушного вида мужчина сказал:

— Ты — Дэвид Рэнд, парень с крыльями? Тебе страшно повезло — ты остался в живых. Дело в том, что мой садовник выслеживал ястреба, который таскает наших цыплят. Вчера вечером, когда в темноте ты подлетел, он выстрелил, потому что не узнал тебя. Одна пуля царапнула тебе голову.

Девушка заботливо спросила:

— Тебе уже лучше? Доктор говорит, что скоро ты совсем поправишься. А это мой отец, — добавила она, — Уилсон Холл. А я — Рут Холл.

Дэвид присмотрелся к ней. Он подумал, что еще не видел никого красивее этой милой девушки с черными курчавыми волосами и ласковым взглядом карих глаз.

Вдруг он понял причину всегда поражавшей его настойчивости, с которой птицы каждой весной искали себе пару. То же самое он почувствовал сейчас в своей груди, и его потянуло к девушке. Не думая об этом, как о любви, он полюбил ее.

Шепотом он сказал:

— Мне уже хорошо.

Но она сказала:

— Ты должен остаться у нас, пока совсем не выздоровеешь. Это самое меньшее, что мы можем для тебя сделать, — ведь это наш садовник чуть не убил тебя.

Дэвид остался, и рана постепенно заживала. Ему не нравился дом, в котором комнаты были такими темными и до удушья тесными для него, и поэтому весь день он проводил на воздухе, а спал на крыльце.

Еще не нравились ему журналисты и операторы, приходившие в дом Уилсона Холла собирать сведения о происшествии с крылатым человеком; но вскоре они перестали приходить — Дэвид Рэнд уже много лет не был сенсацией. И так как посетители рассматривали Дэвида и его крылья довольно ненавязчиво, то он привык к ним.