Николай Грязнов - За дверью в лето

Наконец-то пришло время остановиться, отдышаться и оглядеться по сторонам. По каменистой расщелине прямо перед «спринтером поневоле» протекала мелкая речушка, вдоль которой он перед этим и вышел ко двору. Она была неглубокая, но быстрая, и оставляла на выбор лишь два пути. Дорога, ведущая к трассе, проходила мимо первого выхода со двора, где повторная встреча с местным блюстителем чистоты была вполне вероятной. В другом направлении улочка уходила в горы и приводила к заметному отклонению от выбранного маршрута. Если отправиться вверх по течению было просто боязно, то вниз — откровенно страшно.

Изгнанник рассердился и сделал медленный выдох, сосредотачиваясь. Неужели Тобио Экселанц Сильвер не способен вспомнить все, чему его учил наставник, и решить поставленную задачу без вмешательства адреналинового угара? Несмотря на то, что Роджер предпочитал представляться кличкой, полученной от друзей детства, он, как и все леомуры, помимо нее имел еще и три имени: личное, клановое и внешнее. Первое из них дается матерью при рождении, второе говорит о принадлежности к роду, а третье хозяин принимает на себя при обретении слуг.

Прозвище друзей лучше гармонировало с его внутренним миром, веселым и бесшабашным, в то время как имя, придуманное для кобортов, точнее соответствовало его внешнему облику. Кобортами леомуры называли слуг из полуразумной расы четлан, специально развиваемой интеллектуально для целей сервиса. Сейчас помощники Роджера были далеко, и приходилось рассчитывать исключительно на собственные силы.

Относительно других своих имен юноша не мог сообщить ничего вразумительного. Наставник любил повторять, что он может гордиться своим кланом, но история рода не входила в курс обучения, а факультативным образом ученик до нее еще не добрался. Если откровенно, то мама называла его Тобио, лишь когда сердилась на сына, а во все остальное время ласково звала Тоби. Однако сейчас он был так зол на себя, что впору было употреблять все три имени сразу.

Затаив дыхание, молодой лиат погрузился в легкий транс и внутренним взором потянулся обратно во двор, едва не превращенный им в общественную уборную. На сей раз ментальный образ агрессивного фарлаха не укрылся от настороженного и пытливого сканера. Абориген, как ни в чем не бывало, преспокойно развалился прямо посреди двора. Он находился в превосходном настроении, что не могло не радовать путника, попавшего ему под горячую руку. Оставалось лишь убедиться в отсутствии других недружелюбных обитателей, но интуиция, доселе беззаботно дремавшая на задворках разума, беспощадно выдернула леомура из транса.

Первое, что увидел застывший от ужаса лиат, была огромная распахнутая пасть, несущаяся прямо на него. Лишь какой-то отрешенный уголок его сознания успел разглядеть хозяина оголенных до основания клыков. Крепко сбитый коренастый шорг втрое, если не вчетверо, крупнее Роджера летел пушечным ядром, едва касаясь земли своими мощными кривыми лапами. Будь у юноши хотя бы пара секунд, можно было принять боевую стойку и ввязаться в тяжелую, почти безнадежную схватку. Однако у ошалевшего путешественника не было даже доли мгновения. Неимоверным кульбитом увернувшись от участи кегли, незадачливый сторонник общественных туалетов был вынужден удариться в очередное постыдное бегство.

Так получилось, что удирать приходилось в горы, поскольку на выбор направления времени не оставалось. Коридор дороги, образованный рекой и высоченным глухим забором, резко ограничивал простор для возможных маневров. Еще меньше вариантов для тщательного прокладывания маршрута оставлял злобный монстр, щелкающий могучими челюстями за спиной Роджера. Соревноваться в скорости с шоргами относительно несложно лишь на очень коротких дистанциях. В выносливости леомуры существенно уступают кошмарным созданиям. Требовалось что-то срочно придумать, пока клыки чудовища не пропороли борозды на хребте.

На дороге, обильно усыпанной камнями всех форм и габаритов, глазами было необходимо непрерывно уточнять траекторию движения. Непрерывное маневрирование не оставляло возможности даже просто оглянуться на преследователя. Пришлось молодому лиату обратиться к Дару прямо на ходу, без глубокого погружения в транс. Оценивать расстояние по астральному облику было непросто, но вполне возможно. Севший ему на хвост шорг оказался не только выносливым, но и легконогим. Оторваться Роджеру удалось от силы метра на три-четыре, причем расстояние это безнадежно таяло.