Сергей Лукьяненко - Войны Сорока Островов (Часть первая)

Потом, по винтовой лестнице, мимо сторонящихся беспамятных, спустился на первый этаж.

Крепко пахло шерстью и сырым мясом. Было темно. Солнце еще не успело подняться настолько, чтобы заглянуть через стены в узкие окна. А свечей здесь почти не жгли — псарни строят из теплого дерева, а не из холодного камня. Так что случись пожар — можно и не успеть вывести всех собак. Пусть уж лучше слуги привыкают управляться в полутьме.

Сейчас на псарне были лишь две девушки, кормившие охотничью свору объедками из деревянных тазиков и мальчишка-подручный, явно сын кого-то из беспамятных. Именно мальчишка, двадцати пяти ему еще не было. С боевыми псами всегда работают несозревшие дети, собаки реже их обижают.

— Вы уходите, менестрель? — с явным сожалением спросил мальчишка.

Я кивнул.

— Где Айлок?

— Сейчас…

Пацан вернулся в полумрак псарни. Я слышал, как он возился с запорами, гремел железом. В одной из загородок тихонько скулил щенок.

Песня рождалась. Сама, без моего участия. Такое бывает, но редко.

— Тихо, тихо… — из темноты вынырнул мальчишка, придерживая Айлока за короткую цепь. Айлок, в общем-то, не спешил, иначе пацан волочился бы за ним, вытирая одежкой грязный пол.

— Привет, пес, — я сел на корточки, позволив Айлоку обнюхать меня и покровительственно лизнуть в лицо. Погладил короткую густую шерсть, одобрительно кивнул. Пес был чистым и ухоженным. И даже чуть располнел за эти дни.

— Вы не будете сегодня петь, менестрель? — негромко спросил мальчишка. Я покачал головой. Хватит с меня песен на Острове Ириана. Порывшись в кармане я нашел комочек сахара, положил его в приоткрытый рот Айлока. Пес осторожно разжевал лакомство. Я глянул на пацана, поймал выражение его лица и рассмеялся:

— Извини, дружок. Угостил бы и тебя, но не люблю много воровать со стола.

— Да нет, я вовсе… — мальчик смутился и замолчал. Я встал, похлопал Айлока по спине. Спросил:

— Что, пес? В путь?

Айлок не возражал. В полутьме псарни его шерсть отливала серебром, шипастый ошейник поблескивал как драгоценное ожерелье.

— Возьми, — я положил на ладонь мальчишки первую попавшуюся в кармане монетку. Пацан сжал ладонь, неторопливо, как Айлок, берущий сахар, и спросил:

— Менестрель, а у вас были ученики?

Под моим взглядом он опустил глаза. Я выждал секунду и ответил:

— Нет, и пока не намечаются. Мне известно, как ученики становятся менестрелями, на собственном опыте. Еще что-нибудь хочешь спросить?

Мальчишка колебался.

— А у вас есть песня для Айлока, менестрель?

Вот так меня еще никто не удивлял. Кроме Ириана, пожалуй. Я даже оглянулся, словно ожидая увидеть за спиной насмешливо ухмыляющегося гайда.

— Есть. Откуда ты знаешь? Айлок разболтал?

Глаза у мальчишки округлились.

— А… он умеет говорить?

Я загадочно улыбнулся. Всем нам в детстве хочется верить в чудеса. Шагнул было к выходу, но неожиданно для себя обернулся.

— Возможно, я передумаю насчет ученика. Когда ты станешь взрослым?

— Завтра! — выпалил мальчишка.

Мне оставалось только пожать плечами. Мой срок истекал сегодня, и даже сойди я с ума до такой степени, чтобы взять ученика, это уже ничего не меняло. Я развел руками.

— А когда вы придете снова? — крикнул вслед мальчик.

Я молча вышел из псарни. «Скажи, а когда опять тебя ждать? Не знаю, но, наверное, не скоро опять. Балладу я спел, но я должен узнать, как там, на самом деле…»

Что меня ждет, на самом-то деле?

Мечники у наружной стены пропустили меня без единого слова. Подсознательно я ожидал каких-то проблем, и выйдя на мощеную камнем дорогу почувствовал облегчение. Огромное красное солнце пылало сквозь редкую сеть облаков, ползло к зениту. Ветер стих, как всегда днем, и деревья вдоль дороги застыли, не дрожал ни один листик. Тихо, очень тихо, и беспамятные, шевелящиеся на полях, казались погруженными в воду. Айлок то бежал рядом с ногой, то вырывался вперед, проверяя подозрительные кусты.

Замок гайда Ириана стоит в горном кольце, не замкнутом лишь с запада, там и проходит дорога. Можно пройти и с востока, где горы пониже, но это скорее путь для смертника-террориста. Я предпочитаю нормальную дорогу, выстроенную беспамятными прежних поколений.

Горы вокруг очень высоки — три, а то и четыре километра. Где-то с середины на них лежат вечные снега, там нет ничего живого кроме зеркальных туров и диких грифонов. А если подняться до самых вершин, то просто не хватит воздуха для дыхания. Ириану это очень помогает в обороне долины…