Альфред Ван Вогт - Слан

Он почувствовал, как ледяная ладонь матери сжала его кисть. Они очень быстро шли по улице, и волны страха мощными валами катились от мозга матери в его мозг. Одновременно в него врывались тысячи мыслей прохожих и обитателей домов, мимо которых они проходили. Но только мысли матери были понятными и четкими, хотя их наполнял страх.

«Они идут за нами, Джомми, — передавал мозг матери, — У них нет уверенности, но они полны подозрений. Возвращение в столицу было ошибкой. Но мне хотелось показать тебе древний вход сланов в катакомбы, где твой отец спрятал секретные документы. Джомми, раз уж приключилось самое худшее, ты знаешь, что делать. Мы с тобой часто проигрывали, как поступить в таком случае. Не бойся и не нервничай. Тебе всего девять лет, но по развитию ты не уступаешь пятнадцатилетнему человеку».

Легко говорить, не бойся, подумал Джомми, пытаясь скрыть от матери возникшую мысль. Ему не нравилось это делать — мать не любила, когда между ними возникал экран. Ей не следовало знать, что он тоже боится.

И все же приключение было увлекательным. Каждый раз, когда они покидали тихий пригород, где жили, чтобы попасть в сердце Центрополиса, его охватывало невероятное возбуждение. Огромные парки, километры небоскребов, толпы на улицах — все это выглядело лучше наяву, чем представлялось в мыслях, хотя можно ли ожидать иного от столицы мира? Именно здесь располагалось правительство. Здесь жил Кир Грей, абсолютный властитель планеты. Некогда — несколько веков назад — сланы, во время короткого своего правления, были хозяевами Центрополиса.

«Джомми, ощущаешь их враждебность? Можешь прочесть их мысли на расстоянии?»

Он напрягся. Смутный поток волн, исходящий от толпы, усилился и стал более четким. Он ощутил глухой ропот:

«Похоже, несмотря на все предосторожности, в городе еще есть сланы. Хотя существует приказ стрелять по ним без всякого предупреждения».

— А это не опасно? — спросил кто-то вслух, хотя Джомми воспринял вопрос телепатически, — Ведь по ошибке можно убить совершенно невинного человека.

— Поэтому по ним часто и не стреляют сразу, как увидят. Сначала стараются поймать и осмотреть. Их внутренние органы отличаются от наших, к тому же у них на голове…

«Джомми, ощущаешь их в квартале позади нас? В большом черном автомобиле! Они ждут подкрепления, чтобы перерезать нам путь. Они действуют быстро. Можешь прочесть их мысли?»

Никак! Он предпринял отчаянные усилия, пытаясь сконцентрировать мысли и обливаясь потом. Способности матери превосходили его собственные — она могла ощущать на расстоянии и формировать четкие образы из долетающих издали волн.

Ему хотелось обернуться и посмотреть, но он не осмеливался. Его маленькие, но уже длинные ножки дрожали, он почти бежал, едва поспевая за ее нетерпеливыми шагами. Как ужасно быть маленьким и беспомощным, лишенным опыта, в момент, когда жизнь требовала от тебя зрелости и проворства взрослого слана.

Мысли матери прервали ход его размышлений.

«Теперь, Джомми, и впереди нас несколько человек. Подходят подкрепления сбоку. Милый, тебе пора уходить. Не забудь моих наставлений. Ты обязан выжить ради одного — обеспечить сланам возможность нормального существования. Думаю, тебе надлежит убить нашего главного врага Кира Грея, даже если придется преследовать его по всем закоулкам громадного дворца. Помни, сейчас начнутся крики и сутолока, но не теряй головы. Успеха тебе, Джомми».

Она в последний раз сжала ему руку и выпустила ее. Джомми тут же ощутил, как изменилась тональность ее мыслей. Она перестала чувствовать страх. Мозг матери излучал ласку и успокаивал натянутые нервы сына, усмиряя бешеное биение его двух сердец.

Джомми скользнул за спину обогнавшей их парочки и заметил, как две группы людей окружают его высокорослую мать. Она выглядела, как всегда, спокойно — обычная женщина в габардиновых брюках и розовой блузке, с черным шарфом вокруг головы. Мужчины в штатском переходили дорогу с мрачным видом людей, которых ждет грязная, но необходимая работа. Джомми сразу ощутил враждебность, ненависть, облаком застилавшую их души. Он напрасно пытался скорее бежать прочь, спрашивая себя, почему должен умереть? И почему должна умереть его прелестная, чуткая, умная мама! Во всем этом была ужасная несправедливость.

Из-за угла вывернула огромная сверкающая машина. Позади Джомми кто-то крикнул: