Сергей Галихин - За час до срока…

Это обстоятельство и позволило римской инквизиции потребовать выдачи Бруно Риму вскоре после начала следствия в Венеции.

— Такое требование было серьезным посягательством на независимость Венецианской республики, — заметил Стас.

— Прокуратор республики Контарини настаивал, что Бруно необходимо оставить в Венеции, — согласился профессор. — А в докладе Совету мудрых Венеции он отметил, что Бруно «…это один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и он обладает необычайными познаниями…»

— И тем не менее 27 февраля 1593 года, — сказал Стас, — сорока пяти лет от роду, Джордано Бруно был перевезен в Рим, где его объявляют вождем еретиков.

— В тюрьме он проводит около шести лет, хотя обычно такие дела делались быстро. Исполнение приговора было назначено на 12 февраля, но и в этот раз все отложили. Инквизиция вновь на что-то надеялась. Казнь состоялась лишь 17 февраля.

— Такое ощущение, — сказал Стас, — что им от Бруно что-то было нужно.

И вовсе не отречение от своих взглядов. Шесть лет они чего-то ждали. И тогда становится понятным желание Венеции «оставить гения у себя».

— А у него были деньги? — спросил Вовка. — Может, они…

— Вряд ли, — закачал головой профессор. — Столько лет скитаний.

— Тогда остается одно, — сказал Стас. — Бруно на самом деле удалось добиться перемещений во времени или между пространствами. От него требовали информацию, возможно, повторение опыта. «Технологию», как сказали бы сейчас. Не исключено, что Бруно даже не до конца понимал, как это у него получилось. Или же знание попало к нему в руки случайно… или ему дали не до конца решенную задачу в надежде, что его мозг сумеет ее разрешить. И ему это удалось.

Если так, становится понятным смысл брошенной суду фразы: «Быть может, вы произносите приговор с боRльшим страхом, чем я его выслушиваю». По словам очевидцев, это произвело ожидаемый эффект.

— А вот что послужило причиной для процесса над Джордано Бруно, для очевидцев казни осталось непонятным. Народу зачитали лишь приговор без обвинительного заключения. В тексте приговора отсутствовала важнейшая деталь — основание для осуждения. Упоминалось только о восьми еретических положениях — причина объявления Бруно нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком. Но в чем именно состояли эти положения, не разъяснялось.

— Во все века, — сказал Стас, — от имени Церкви и прикрываясь именем Господа творились беззакония и убийства.

— Убийцы прикрывались чужими именами и благими целями еще задолго до того, как появилась Церковь, — сказал профессор.

— Как тут не поверить в «алгоритм зла». Его составляющие — алчность, подлость, тщеславие, трусость. Если человек труслив, тщеславен и лжив, то от него обязательно нужно ждать подлости. И все равно непонятно: если Бруно что-то знал, зачем нужно было сжигать его публично, когда можно было по-тихому сгноить в тюрьме? Или замучить пытками, надеясь, что однажды он не выдержит и откроет свою тайну, — Стас замолчал, усмехнулся и покачал головой. — Я не в состоянии понять этого. Ученый в конце шестнадцатого века смог пройти сквозь Время и пространство.

— И при этом Джордано Бруно негативно оценивал возможность контактов между обитателями разных миров.

— Несложно представить, какие войны развяжет человечество, получив возможность пройти в параллельные миры, — согласился Стас.

Профессор кивнул головой.

— Колонизация Америки, экспедиции в Афганистан и Индию…

— Но это все общеизвестные сведения, — подытожил Стас. — Что отыскалось в архивах?

Профессор снова кивнул головой.

— Среди найденных документов есть след книги «О свойствах времени».

Стас замер, Вовка не понимал, о чем речь, и смотрел то на одного, то на другого.

— Что значит «есть след»? — медленно выговаривая слова, спросил Стас.

— Первое после гибели Бруно упоминание о книге «О свойствах времени» как о реально существующей вещи… документально подтвержденное упоминание… это 1701 год, Бремен. Букинист Штайнец купил ее за бесценок у голландского моряка. После этого книга снова исчезает и появляется уже весной 1886 года. Провинциальный французский астроном-самоучка Бюсси оставил ее в наследство своей дочери. Барышня продала книгу Гольдшмидту, хозяину антикварной лавки в Гавре, и уехала в Англию, к своему жениху. Гольдшмидт был неплохим антикваром и знал, что за эту книгу можно получить хорошую цену, если предложить ее знающему человеку. И такой покупатель у него был. Летом того же года Гольдшмидт отправляется в Иран, но до Тегерана так и не добирается.