Сергей Галихин - За час до срока…

Дядя Слава замолчал, задумавшись. Было заметно, что эти воспоминания ему приятны.

— Но мало кто знает, — продолжил дядя Слава, оторвавшись от воспоминаний, — что из этого лабиринта есть второй выход. Это целый разлом, он выходит за три километра от главного входа, возле подножия горы. В очень старой легенде сказано, что один из крестоносцев, кажется ордена храмовников, бежал со священными реликвиями от преследовавших его осквернителей христианских храмов. И когда те его почти настигли, он спрятался в горном лабиринте.

Говорят, катакомбы ведут к Подземному храму. Это хранилище священных реликвий, которые однажды принимали участие в борьбе с наступлением конца света или еще будут участвовать в будущем. По крайней мере, так говорит легенда, — улыбнулся дядя Слава. — В то время был только один выход из горного лабиринта. Таким образом храмовник оказался в катакомбах, словно в ловушке.

И тогда крестоносец ушел в лже-Подземный храм. Понимаешь? Не настоящий.

Он же не мог привести преследователей к хранилищу реликвий. Чтобы спасти его, сам Господь ударом молнии пробил гору и показал ему путь на свободу.

Красивая легенда, правда? Жалко, что я не режиссер. Я бы обязательно об этом снял кино. И снял бы именно там, в горах и горном лабиринте. Очень красивое место, никаких декораций не надо.

— Да. Классное получилось бы кино, — согласился Вовка.

— Там, у алтаря, — продолжил дядя Слава, — есть две каменные статуи, два каменных рыцаря-крестоносца. Один с мечом, другой с копьем. Легенда гласит: если повернуть в сторону башмак копьеносца, низкий свод над входом обвалится.

Вовка почувствовал, как будто ему доверили какую-то важную тайну. Может быть, добродушное лицо дяди Славы располагало к подобному ощущению. Может, это произошло оттого, что, сообщая это, тот сильно понизил голос.

Все время, что осталось до посадки самолета в аэропорту Милана, Вовка предавался фантазиям о подземном лабиринте, крестоносце, бежавшем от расхитителей храмов… Средневековые картинки всплывали в его мозгу с поразительной четкостью. В какой-то момент он сам почувствовал себя тем самым рыцарем, что с факелом в руках уходит в глубь горного лабиринта. И если другого выхода не останется, он готов умереть в Подземном храме, обрушив его тяжелые своды.

Самолет лег на крыло и начал снижаться. Стюардесса попросила не курить и пристегнуть ремни.

Гостиница не показалась Вовке большой, он ожидал увидеть что-то более огромное, похожее на кадры из кинофильмов про комиссара Каттани. А в остальном все соответствовало представлениям о европейском сервисе. Красные ковровые дорожки, лакированные двери, блестящие желтые ручки, обслуга, готовая услужить в любую секунду.

Вовка поселился в одном номере со Стасом, Бондарь — с Юрой, Тамара одна.

Бегло осмотрев номер, Вовка повалился на кровать, раскинув руки в разные стороны, и закрыл глаза. Стас улыбался и по-хозяйски осмотрел владения.

Он в принципе не сомневался, что в ванной из всех кранов будет течь вода, но все же удостовериться в этом лично будет вовсе нелишним. Когда с ревизией было покончено, Стас, сказав Вовке, что ему нужно позвонить из холла, вышел из номера. Оставшись в одиночестве, Вовка быстро вывалил на кровать содержимое сумки и достал бинокль, подаренный Стасом два года назад на день рождения, в три прыжка оказался на небольшом балконе. Окружающий пейзаж околдовал его. Бинокль заскользил по крышам, деревьям, машинам…

Стас вернулся минут через десять.

— Позвонил? — спросил Вовка, лишь на секунду оторвавшись от бинокля и повернув в его сторону голову.

— Позвонил. У меня встреча. Ты остаешься или идешь со мной?

— Конечно, с тобой, — удивленно ответил Вовка и, прошмыгнув мимо кровати, бросил на нее бинокль.

Освоившись в номере, Юра оставил Бондаря, уже названивавшего кому-то по телефону, сходил на разведку, нашел, где в отеле ресторан, и осмотрел прилегающую территорию. Когда он вернулся, то на стук в дверь никто не отозвался. Ключи от номера остались у Бондаря. Постучав еще раз, Юра тяжело вздохнул, мысленно выругался и побрел на третий этаж к Вовке со Стасом.

Спускаясь по лестнице он заметил их — мелькнувших в стеклянных дверях.

— Стас! — крикнул Юра. — Стас!

Топорков сорвался с места и побежал вниз по лестнице. Когда он выбежал на улицу, Стаса и Вовки уже не было видно. Юра несколько раз оглянулся по сторонам, подумал, что ему показалось, и, пожав плечами, быстро поднялся на третий этаж и постучал в их номер. Никто не отозвался.