Сергей Галихин - Гость

Когда Стас и купцы подходили к гостинице, из ее дверей вышел среднего роста человек в темно-красном плаще и черной широкополой шляпе. В правой руке у него был небольшой обитый железом деревянный сундучок, который он нес за железное кольцо, прилаженное к крышке. Егоров уже хотел войти в дверь гостиницы, как ему показалось, что он знает этого человека. Стас обернулся. Человек в плаще и шляпе шел через небольшую площадь напротив гостиницы неторопливой уверенной походкой и через несколько секунд скрылся из вида, свернув на одну из улочек.

«Бруно! — мелькнула догадка в голове у Стаса. — Рисунки, дошедшие до двадцатого века, могли быть весьма приблизительны, но это он. Вне всяких сомнений!

Он идет к порту».

— Станислав, — удивленно спросил Петр Емельянович. — Ты встретил знакомых?

— Н-нет, — ответил Стас, поворачиваясь к купцу. — Просто показалось…

Стас снова обернулся. В пятнадцати метрах от дверей гостиницы, на углу соседнего дома, стоял монах с надвинутым на глаза капюшоном, руками, сведенными на груди и спрятанными в широкие черные рукава рясы, подпоясанной белой веревкой. К монаху подошел лейтенант королевской стражи и с ним еще четыре солдата. Монах что-то сказал, капитан кивнул головой и вместе с солдатами зашел в переулок. Как только солдаты ушли, монах пошел следом за Бруно.

Стас повернулся к Малышеву.

— Я сейчас… я на минуту, — сказал Стас и побежал следом за монахом.

— Станислав! — крикнул Фрол Емельянович. — Станислав! — Но ключник уже не слышал его.

Когда Егоров выбежал на ту улочку, по которой ушел Бруно, монах был метрах в пятидесяти от него, и Стас едва успел заметить, что он свернул в левый проулок. Стас побежал следом.

«Только бы не потерять, — думал Стас. В голове у него роились пугающие мысли. Он сам себя убеждал и сам же опровергал. — Только бы не потерять.

Этот монах… Он один из инквизиторов! Но Бруно арестовали гораздо позже.

Ерунда! Все исторические события приблизительны по датировке. Не вызывает сомнения только один факт: инквизиция приложила массу усилий в этом деле.

Архивы сожжены, протоколы допросов, из тех, что остались, наверняка подделаны.

А как же иначе? Столько лет мужика в подвале гноили».

Проулок, в котором исчез монах, оказался узким и извилистым. В нем не было ни души, и только звук удаляющихся шагов говорил о том, что кто-то шел впереди. Стас снова побежал. Он, словно хищник, шел по следу. Улица круто повернула влево, и Стас, чудом успев остановиться, чуть не сбил с ног монаха, того самого, что разговаривал на площади с лейтенантом королевской стражи. Он стоял на углу дома, спрятав руки в широких рукавах и чуть опустив голову, чтобы капюшон скрывал его лицо. Егоров растерялся. Несомненно, монах не просто стоял на улице, а ждал. Он ждал его. Стас судорожно пытался сообразить, что ему делать дальше.

Монах медленно начал поднимать голову. В следующую секунду Стас растерялся еще больше. Под капюшоном монаха скрывался Луиджи. Или сотник, только без бороды и без усов. Выдержав короткую паузу или же не в силах больше сдерживаться, Луиджи чуть улыбнулся. В доме напротив скрипнула дверь, и из нее вышел Бруно. Стас почувствовал, что у него закружилась голова.

Глаза закрыло серой пеленой.

В небольшой комнате с высокими потолками и голыми каменными стенами было прохладно. Сквозь распахнутое окно второго этажа в комнату лился теплый полуденный солнечный свет. Посреди комнаты стоял большой деревянный стол, на котором лежала карта южного и северного свода звездного неба. Рядом с картой стояла астролябия, на карте лежал секстант. У левой стены, у большого книжного стеллажа, на стремянке стоял сорокачетырехлетний мужчина и, перебирая тома, искал книгу Христианоса. Сегодня на уроке он хотел привести из нее Юлиусу, своему ученику, несколько примеров. На небольшом квадратном столе в дальнем углу комнаты стояло больше десятка колб с химическими растворами, мензурки с загадочными порошками, реторты, под полкой висел змеевик. Все убранство комнаты, предметы, находившиеся в ней, выдавали в ее хозяине философа, астронома, алхимика… просто ученого человека.

На первом этаже входная дверь лязгнула засовом, скрипнула петлями и с шумом закрылась. Забурчал недовольный голос квартирной хозяйки, на деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, послышались быстрые шаги, и дверь комнаты распахнулась.

— Здравствуйте, учитель, — улыбаясь, с порога поздоровался запыхавшийся Юлиус и закрыл за собой дверь.