Сергей Галихин - Возвращение Артемиды

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — разнесло по этажам. — Ни-фи-га се-бе Шар-ко. — пробормотал Мокшин дрожащим голосом и суетливо вертя вентели.

После водных процедур Саша вернулся в комнату. Первое, что он увидел, был смокинг, висящий на спинке стула. Саша постоял пару минут рассуждая: И откуда берется такая гадость, вроде той, что приснилась ему сегодня ночью? Затем медленно подошел к стулу и запустил руку в правый внутренний карман. Из кармана он достал золотой жетон по ободку которого была сделана надпись в готическом стиле «Анаконда», а в центре змея, вывернувшись восьмеркой, изображая символ бесконечности, пожирала себя за хвост. Подкидывая золотой кругляк щелчком пальца и хватая его в лёт, Саша побрел к телефону.

— Алло.

— Это я, — сказал Мокшин.

— Я догадался, — ответил Салис.

— Нужно встретиться.

— Саш, я занят. Освобожусь только к вечеру.

— Через час у выхода из вашей шарашки. Мне есть что сказать.

Спорить было бессмысленно и Салис сдался.

Через полтора часа он вышел из управления имперского сыска. Мокшин два раза коротко ударил по клаксону. Инспектор сориентировался и пошел на звук.

— Ну что у тебя? — с усталыми нотками в голосе спросил Лоун, плюхнувшись на сиденье.

— Я вчера был в «Анаконде», — так же в лоб ответил Мокшин.

— И что ты там делал? — Ужинал.

Лоун с недоверием посмотрел в Сашины глаза. В подтверждение своих слов землянин достал жетон и положил его перед инспектором на торпеду. Инспектор имперского сыска взял жетон в руки, недоверчиво повертел, рассматривая с обеих сторон.

— Откуда у тебя это? — удивленно спросил Салис.

— От верблюда, — без злобы ответил Мокшин. — Не это главное.

— А что? — Это правда. Там едят ближнего.

Саша в деталях описал свой вчерашний поход в ресторан. Причем так красочно сообщил подробности про хрустящие пальчики, что у Салиса отвисла бронзовая челюсть. Он просто онемел.

— Матерь Божья… — пробормотал Лоун, когда, наконец, пришел в себя. — А я то все надеялся, что это сплетни… К нашим обращаться бесполезно. Пока мы пройдем согласование, подготовку, нам ответят взятками, коррупцией.

Надо звонить Неверову. Пусть бе-рет сво-их ре-бят и на прис-туп.

— Это бесполезно, — качнув головой сказал Саша. — Стекла пуленепробиваемые, двери бронированные к тому же пневматические. Тысяча альверов против дохлого шуршунчика, что раньше, чем ты переступишь через порог «Анаконды», они успеют спрятать все концы. И будешь ты, потом с Неверовым всю жизнь улицы подметать.

— Ты в этом уверен? — А-а-абсолютно, — кивнул Мокшин. — Так что думать надо.

Салис немного загрустил. Он всегда грустил, когда точно знал кто преступник, но не мог этого доказать.

— Мда… — сказал инспектор. — Подглядели мы ответ в конце задачника, но что толку? Нам решение нужно. А его, увы, на задней страничке не печатают.

— Потерпи, найдем, — сказал Мокшин. — В крайнем случае перепишем задачник.

Салис хмыкнул, пожал Саше руку и вышел из машины.

Мокшин решил, что будет лучше, если сегодня он никуда не пойдет, а пролежит целый день на кровати и подумает над последними событиями. Может, что упустил из виду. Что-нибудь важное.

Саша уже поднялся на этаж и вставил ключ в замочную скважину, как вдруг вспомнил, что обещал Эльноре заехать к ней в магазин. Настроения, конечно, не было, но ехать пришлось.

Эльнора обрадовалась появлению Саши, но она сразу же заметила, что что-то случилось. Саша убедил ее в надуманности подозрений, предложил вместе пообедать, — благо обеденный перерыв через десять минут.

Они мило устроились в кафе, неподалеку от магазина. Саша ел без аппетита, но всячески пытался это скрыть. Он даже рассказал пару смешных анекдотов.

Можно было сказать, что обед прошел нормально. Он заметил, что по сравнению с первой встречей взгляд Эльноры ожил. И как бы не к месту вдруг подумал: а не жениться ли ему? Вот все это безобразие закончится и тогда жениться.

Жить будут в Наусе или в крайнем случае купить домик где-нибудь у моря.

Там, где не стреляют. Денежка у него есть. Организует маленький пансионат мест на двадцать и заживет тихо и мирно.

После обеда с Эльнорой Саша поехал домой. Всю дорогу ему не давали покоя воспоминания об увиденном в клубе. Они жрали себе подобных и их даже не морщило. Что это? Болезнь, мода или что-то еще? Может новое поколение гурманов? Почему новое? Каннибализм существовал всегда. И на Земле, и на Фербисе. Рассказывали, что на Земле из исправительных лагерей нередко совершаются побеги «с бычком». Это когда с собой берут более слабого заключенного и съедают его, как только голод заявляет о себе. О чем они думают в те минуты, что чувствуют в тот момент? Практически все делают это первый раз в жизни, зная об этом лишь из рассказов таких же уголовников. Непонятно.