Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка

— Рохлов, дай команду на перегонку еще двух вертолетов с опытными экипажами. А пока ждем погоды.

— А если в предполагаемый район выбросить десант парашютистов? — предложил особист.

— Стопроцентный провал, — не согласился начальник разведки. — Бросать людей в никуда, без точной информации о месторасположении банды, да еще при сплошной облачности, мы пошлем их на явную погибель.

— А если рискнуть? Выхода ведь все равно нет, — настаивал особист.

— Назовите мне хоть один процент шанса на успех, и я подпишусь под вашим предложением, — потребовал Синдзундзу.

Все молча, уставились в пол. Предложений не было ни у кого. Да и никто не собирался брать ответственность за явно провальное мероприятие. Обычно резкий и очень часто не стесняющийся в грубости и хамстве, Меркулов был подавлен и растерян. Неудача могла для него закончиться не только отставкой и пенсией, из Москвы угрозы звучали резче и многообещающей.

Свою лепту, чтобы не молчать, решил внести начальник политотдела округа. Разумеется, как всегда, невпопад.

— Выставить вертолеты перед перевалом и, как только погода позволит, сразу рвануть в бой. Мы выиграем время.

Генерал выжидающе смотрел на летчиков.

— Давайте безумные идеи попридержим, — попытался смягчить глупость замполита майор Черский. За такое предложение ему хотелось громко и матерно послать того в известном направлении, но Черский сдержался и говорил спокойно.

— А у тебя самого, какие идеи? — спросил генерал.

— Циклон в этом районе задержится на два-три дня, не меньше. Так предупреждают синоптики. Никуда банда за это время не денется. Они же хоть и бандиты, но не самоубийцы же. Единственный грамотный выход — на протяжении этого времени экипаж и технику держать в полной боевой готовности. По команде экипаж взлетит через полчаса. Лету до предполагаемого квадрата менее двух часов. Они ничего не решают. А на перевале держать в готовности технику и экипаж? Абсурд и бессмыслица. Столько нюансов, что больше шансов вообще не взлететь. Да и весна чревата ночными заморозками.

Генерал уже понял глупость начальника политотдела и попытался реабилитироваться.

— Думай, когда предлагаешь, головой, а не задницей.

Замполит покраснел, как свекла, но на это мало кто обратил внимание. У всех на душе тревога и чувство надвигающейся беды. Даже, если группа перехвата выйдет на банду, то без поддержки с воздуха ей будет очень трудно продержаться. Такого многочисленного порыва они не помнят со времен Жаланашколя. Но и тот прорыв был со стороны соседей.

— Черский, Рохлов, экипажи и вертолеты держать в полной боевой готовности. Техники ночуют на аэродроме. Создать все условия, чтобы, хрен с вами, на ужин выдавать им по стакану водки. Все равно ведь, негодяи, в магазин побегут. Пусть уж пьют под контролем. Летчикам из номера не выходить. Дежурная машина дежурит у входа в гостиницу круглосуточно. Водителей держать по двое, чтобы даже в случае нужды не оставлять транспорт без присмотра. Кормить и поить всех на местах. Все ясно? Вопросы? — генерал немного вернулся в свой образ. — Разошлись. А ты, — он обратился к начальнику политотдела, — бери раскладушку и поселись у синоптиков. Чтобы метеообстановка была у тебя на глазах. Обо всех изменениях сразу звонишь в гостиницу. Понял?

— Так точно! — обрадовался замполит, что про его ляп уже забыли, и потребность в нем вновь обрела ясность.

А в Ушарале получила развитие своя трагедия. Начальник штаба решил пока родителям Влада до полной ясности не сообщать о трагедии. Но жены командира и борттехника обязаны знать о постигшем несчастье. За умолчание начальнику штаба накостыляют по полной схеме. И если Нина, жена Тимошенко, обошлась сердечными лекарствами и ревом двух сыновей в два голоса, то супругу Шарипова срочно отправили в госпиталь. Начались преждевременные роды. В городке без напоминаний восцарила траурная обстановка. Дети старались избегать шумных веселых игр, женщины разбились кучками по возрасту и должностям мужей, шептались, рисуя ужасы, доводя порой себя до паники и истерических рыданий. От оперативного дежурного постоянно требовали новостей, но он разводил руками, указывая пальцем на телефониста, который из сочувствия вновь и вновь просил диспетчеров связать его с номером гостиницы, где остановились экипажи. Черский молча, кивал телефонисту, который отвечал одной фразой:

— Ничего пока нет.

Дети Тимошенко вместо школы до обеда сидели с матерью, а после обеда усаживались в беседке для курения офицеров напротив штаба и без конца бросали вопросительные взгляды на выходящего покурить оперативного дежурного. Тот уже перестал выходить на перекуры, только бы не видеть их печальные, полные слез глаза. Иногда приходила к детям Нина. Она и сообщила, что Шарипова в порядке, родила второго мальчика. Ребёнок здоров. И начинала плакать, что родила то она без патологий, да, видать, сироту. Начальник штаба ругался и просил заранее не паниковать, но и сам, владея ситуацией, в благополучие не верил. Выжив после аварии или катастрофы, они вряд ли справятся с такой большой беспощадной бандой. И перевал хренов, как некстати закрылся. Конечно, весна богата циклонами и сюрпризами, особенно в горах, но так подло пропустить и захлопнуть ребят в горной ловушке. Пакость неописуемая.