Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка

— Танька, откуда это у нас такая уродина появилась. Вроде таких страшилок до моего отъезда я во дворе не встречал.

Установилась неприятная гнетущая тишина. Замолчала и Света. К ней уже привыкли и старались не замечать уродства, и этот красивый высокий мальчишка больно зацепил за сердце, напомнив, что она не такая, как все.

— Ну, ты совсем дурак, Димка, что ли? — первая нарушила затянувшееся молчание Таня. — Там у деда с бабкой последние мозги посеял? Это же дочь Вовки — вентилятора. Он тебя за это еще уши оборвет. И язык в придачу.

Свету словно оглушили слова подружки. Она схватила ее за руку и требовательно переспросила:

— Ты как сказала, повтори?

— Чего это ты? — испугалась Таня. — Я ничего такого не сказала.

— Чья я дочь, повтори, пожалуйста? — требовала Света.

— Да все про всё давно знают, ты что, первый раз слышишь, что ли?

Света вдруг сорвалась с места и помчалась к дому.

— Ну вот, чего натворил, придурок, обидел девчонку. Иди теперь, извиняйся, а то с тобой никто дружить не станет.

Дима уже сам понял, что сплоховал, но он не знал, как сейчас поступить. И откуда ему знать, кто она такая. И не со зла сказал, просто сорвалось неожиданно.

А Света ворвалась в квартиру и вся взлохмаченная и перевозбужденная схватила Влада за руку и настойчиво трясла и требовала:

— Ты, ты почему, ты зачем…,- она от волнения стала заикаться и не знала, как выразить свои мысли. — Ты зачем меня удочерил? — внезапно вырвалось у нее, что даже самой страшно стало. — Ты зачем удочерил меня, ведь обещал жениться? — а от этих слов ей самой стало и ужасно стыдно и очень весело, радостно и просто счастливо. — Ты почему не сказал мне ничего? Я, я, я, — и она расплакалась.

Пришлось посадить на колени и успокаивать ребенка. Когда поток слез иссяк, и вернулось успокоение, Света рассказала про Димку и его реплику. Нет, она не обиделась на мальчишку, он просто смешной и глупый.

— Папочка, ты не обращай внимания на всю мою белиберду. Твоя доченька немного переволновалась, а сейчас успокоилась и вновь хочет быть папиной любимой дочуркой. Понимаешь, папочка, я совершенно случайно, там из чердачной жизни, услыхала от парней легенду про Вовку — вентилятора. А мне было так скверно, а он такой герой, который ради спасения друзей рвет бандитов на куски. Ну, а еще девичья фантазия, мечты, я и нарисовала в сказке свое ближайшее будущее, как попадаю в какую-то кошмарную историю с плохими мальчишками, и, как вдруг, появляется этот богатырь. А ты в моей сказке был огромным и очень-очень милым. И красивый. И он разбрасывает плохих мальчишек, а меня берет за руку, и мы вместе уходим в какое-то светлое и прекрасное. Просто моей чердачной мысли не хватило фантазии придумать страну, куда ты увел меня. Мне казалось в то время огромным и несбыточным счастьем покинуть обрыднувший чердак, все эти провонявшие тряпки, тупое однообразие. Наверное, в то время, если бы мне легко находились бутылки, намного раньше захотелось утопиться бы. Они составляли какой-то определенный смысл жизни. Даже саму жизнь, ведь они ею, по сути, и являлись. У тети Веры я очень редко просила. Стеснялась, стыдилась, а еще больше боялась недоброго взгляда твоей бывшей Риты. Она ненавидела, презирала меня, а я ее боялась. Даже мечтала, как Вовка — вентилятор когда-нибудь со мной войдет в магазин и скажет что-нибудь строгое ей, чтобы никогда больше не смела, пугать меня. Вот такие глупости представлялись. Я понимала, что мечты несбыточны. А тогда, когда ты появился на берегу, я и забыла про моего богатыря. Мне даже так страшно стало, что они убьют тебя. За себя и то так не боялась. Я ведь все равно пришла умереть. А сегодня вдруг узнала, что уже целый месяц живу под одной крышей со своей мечтой. А он хотя бы намекнул, ну хоть капельку-капельку, так просто дал понять, что он не обыкновенный папочка, а тот из сказки. Ну почему ты раньше не сказал мне? И Таня весь месяц ни разу не проболталась, и другие ребята. Они что, сговорились, или ты просил?

— Да нет, ребенок, до твоего появления все уже успели замусолить эту тему, сполна выговорились. Потому и молчали.

— Замусолить, — Света укоризненно покачала головой. — Можно было много и не говорить.

— Милая моя принцесса. Ну, сказка то сбывается. Я все-таки сказал твоей Рите много нехороших слов. А о принце ты мечтала в другой роли, — Влад многозначительно подмигнул. — Невозможной и недостижимой. Как же я мог жениться на тебе, если для этого необходимо прождать еще девять лет. Ты согласишься ждать такой продолжительный срок?