Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками

— Вася, так ты думаешь, что они имеют какой-то смысл и несут в себе некую информацию? А вот я где-то, хотя и в фантастическом романе, читал, что весьма опасно вмешиваться в выстроенную цепочку предначертанных событий. Достаточно в прошлом изменить направление на малую толику, как в будущем это изменение отразиться в сумасшедшей цифре. Убей в прошлом одного лишнего человека, как в будущем тебя самого может не оказаться. А мы скольких спасаем.

— Володя, ты вновь в корне неправ. Кто тебе сказал, что ты нарушаешь определенный слаженный план истории и бытия? Как раз, вполне допускаю, происходит все именно так, как и должно быть по жизни. Как у классика: — "Если в небе кто-то зажигает звезды, значит кому-то это нужно". Вроде что-то так. Вот все это и с тобой. Если ты спасаешь от несчастных случаев, значит им не положено от них умирать. И хватит засорять мозги себе и людям. Хотя, в чем-то и ты прав. Я тоже читал и слышал, что люди, обладающие неким даром или талантом, всегда и слегка сдвинутые по фазе. Шаляпин получил дар и запел, Айвазовский благодаря дару рисовал, Циолковский ракеты придумывал, или еще чего там про космос придумывал. А Пушкин стихи писал. Вот ты думал, что у тебя поэтический дар. Ан нет, природа решила преподнести иное дарование. Плюс еще и авиацию подарила, чтобы много не размышлял по поводу и без повода. Боже, да еще сны интересные такие! Да ты болван, каких еще не видано было! У тебя такое обилие интересов и подарков природы, что любой свихнуться может. А еще плюс ко всему такое прекрасное здоровье. Тебе в космонавты не предлагали?

— Да! — воскликнул радостно Володя. — Терапевт говорил, что с моим здоровьем можно и космос слетать.

— Вот видишь. Но кроме него, мне никто ничего не сказал. И все. Ко всему этому добру природа поленилась чего-либо добавить. Ах да, ко всему масса обаяния, столь необходимого для охмурения дам. Но, так считаю, этого дара на данном этапе жизни хватит.

— Зато у меня с обаянием проблемно, — с легким сожалением произнес скучно и тоскливо Володя.

— Вот только этого мне говорить совсем не надо. Ты еще просто на этом поприще себя не опробовал. Его этот дар еще проверить нужно. Да этого добра у тебя оказаться может гораздо больше моего. Но вы же с Женькой и Мишей из бивака не выползаете. Болтаете все больше о всякой ерунде до поздней ночи. Женька хоть еще кино крутит. А вы? — Вася презрительно окинул Володю своим оценивающим взглядом. — Ни на танцы, ни на вечера отдыха, где обитают субъекты требуемого обаяния. Как же их обаять, если даже не подходить и не пытаться?

— Еще просто не доросли. Имею в виду, умом. Немного еще лет пройдет, и природа позовет к ним.

— Как раз ума для такого случая совершенно не нужно.

Когда подходили к школе ВУАЦ, возле нее уже толпились будущие курсанты. И хотя Володя с Васей не оказались в числе первых прибывших, этого факта зафиксировать было просто некому. Преподаватели и начальник учебного центра еще сами не появлялись.

7

Вася сильно толкнул локтем Володю в бок и постучал шариковой ручкой сначала ему, а затем себе по лбу, мимикой лица изображая из себя и друга самых крупных тупых из тупых, а еще и дебилов, так бездарно поддавшихся на уговоры и втянуть себя в такую пошлую авантюру. Ну почему им спокойно не гулялось и не отдыхалось после стольких долгих нудных зубрильных лет? Сами собственными руками себя за уши привели и усадили за эти дурацкие парты.

— Вот оно нам надо было? Как же так хватило ума, а если быть правдивым, так его отсутствия, чтобы растерять остатки разума и впрячься добровольно, куда и за деньги не каждый пойдет!

— Ну, и чего тебе такого не понравилось? — равнодушно спросил Володя, успевая записывать в конспект под диктовку преподавателя конструкцию и описания назначения деталей двигателя.

Очень трудно и нудно было слушать и писать про эти многочисленные перечисления канавок, расточек и разнообразных отверстий, по которым растекается масло, смазывая и охлаждая многочисленные греющиеся и работающие конструкции. Голова от недопонимания и такого массового изобилия информации, нежелающей размещаться в черепной коробке, уже начинала заклинивать, а из ушей и ноздрей валил пар от перегрева мозговой жидкости. Рука просто не успевала за скоростью чтения преподавателя, а тут еще Вася со своими умозаключениями и заумными заскоками. Будто иного времени не найдет, чтобы выговаривать накипевшее.

Но писать надо, поскольку учебников про это нет, а спрашивает преподаватель строго и сердито, докапываясь до каждой буковки, словно готовит из курсантов не пилотов, а конструкторов вот таких двигателей. И если сейчас чего пропустить из его диктовки, то уж ввек не вспомнишь, откуда оно вытекло и куда втекло оное масло. Но Вася не отставал и продолжал надоедать своими гнусными излияниями. У него, видите ли, некое прозрение привалило, а посему хотелось высказаться и поделиться этими просветлениями с другом. Притом в срочном порядке, поскольку оно может оказаться временным, а потом можно и не вспомнить.