Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками

Так случилось, что Володя оказался в числе последних первой половины летного дня. Циркунов был накален до предела и горел желаниями встретить и этого курсанта со всеми подобающими почестями. Взлетел и завис на высоте трех метров, передавая управление Володи, готовый сразу же с передачей излить на его уши, соответствующие инструкции с комментариями. Володя, прикоснувшись руками к рычагу и ручке, неожиданно ощутил обратную связь. Он моментально понял все желания и возможности вертолета, словно связался с ним единой нервной системой. Все навыки и опыт Евгения отчетливо и ясно переместились в его руки и чувства.

Вертолет, попав под управление курсанта, расставшись с инструктором, по старой привычке хотел приступить к своему излюбленному танцу, схожему с болтанкой в прорубе некоего остаточного не тонущего продукта. Но легкими колебаниями, неприметными даже инструктору, Володя удержал вертолет в точке висения и триммерами полностью, ну, почти полностью, разгрузил ручку управления и убрал с нее руку, помахав друзьям приветы. Затем бросил легкий взгляд через левое плечо, назад на инструктора и срочно вернул руки к управлению. Циркунова настолько поразило, ошарашило и удивило сие состояние вертолета и курсанта, что смотреть на него без волнения невозможно было.

Илья Тимофеевич не понимал происходящее и даже слегка обиделся, словно его только что провели, как мальчишку, и отняли игрушку. Руки, уже привыкшие к подзатыльникам и попыткам поймать вертолет, теперь мешали, а заранее заготовленные выражения застыли в глотке и затрудняли глотание слюны. Володя вовсе не хотел поражать окружающих. Просто его руки сами сотворили чудо. Нельзя же заставить человека, умеющего ходить и твердо стоящего на земле, изображать невменяемого и обезноженного, если ты не артист. Володя про театральное училище не задумывался. Как-то стезя театрала не манила.

— Ты чего это, это ты сам, что ли, или фокус с инструктором нам решили показать? — первым такой вопрос задал Вася, хотя и предполагал нечто подобное. Уж больно подозрительно вел себя друг с самого утра. Его больше волновали семейные перипетии, чем первый полет.

— А как это у тебя получилось? — спрашивал пораженный Волков, словно снова его обманули.

— Здорово! Ты где-то заранее научился летать, чтобы сейчас повыпендриваться, или на второй год оставили?

— Это они договорились, чушь собачья все. Мы тут по полной программе по шеям получали, а он хихикает себе в жилетку.

Вот с таким набором вопросов и предположений встретили его товарищи из экипажа. Но на аэродром привезли обед, состоящий из второго блюда и какао, поэтому Володя был избавлен, от обязательств отвечать. Народ несся со всех уголков аэродрома к КП за своей пайкой, словно тараканы со всех щелей кухни. Вроде не так давно плотно завтракали, но проголодаться умудрились сумасшедше. Не зря, видно, в авиации год за два идет. Там в два раза раньше проголодаешься. Но, проглотив залпом обед, а чего это пюре с котлетой жевать, Вася решил немного поспрошать, чтобы хотя бы свои догадки подтвердить.

— Это не ты, это он, скорее всего, летал. Ты решил поручить такую сложную и ответственную процедуру ему, своему Евгению?

— Угадал, но почти, — усмехнулся Володя, довольный сообразительностью друга, что не понадобится хотя бы ему втолковывать эту ясную и определенную истину. — Честное слово, я не желал так всех поражать. Думал, сейчас сяду и запрыгаю, как и вы. А потом, как представил все ваши подзатыльники и пинки Тимофеевича, так сразу передумал. А оно мне надо? Уши и зад не казенные, однако.

— У него ведь и сердечный приступ запросто мог случиться, — засмеялся Вася, вспоминая выражение лица инструктора в тот момент, когда он замахивался для подзатыльника, а вертолет завис, как гвоздем к стене приколоченный. — Даже я переживал за него больше, чем за тебя.

— Видел, — успокоил друга Володя. — Случайно обернулся, да уже поздно было. Вертолет висел, как привязанный. Пришлось демонстрировать свое мастерство во всей красе. Да ничего и сложного не было. Двойка намного капризней. У нее приемистость гораздо больше.

— А народ-то как обалдел, что язык проглотил! — продолжал восхищаться Вася. — Вот бы мне какой-нибудь подобный идиот приснился! Нет, и там сплошные бабы и эти шуры-муры. А зачем они мне и там, если здесь вполне хватает? Вот тебе, так умный сон снится, правильный. От него хоть толк, какой есть.

— А у тебя бестолковые? — смеялся Володя. — Меняй, стало быть, стиль жизни наяву. Оставь женщин для сна, а наяву другим делом займись, полезным и умным.