Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками

— Сила фольклора в том и есть, — мечтательно протянул Володя, повторяя вслух по слогам эти непечатные выражения. — Они потому в книгах и не пишутся, что легко и без учебников запоминаются и от человека к человеку передаются. Незачем бумагу на них изводить.

— Правильно, — согласно подтвердил Вася. — А благодаря ним и из основных правил кое-чего в голове остается.

Курсантская жизнь вроде, как и налаживалась. Уже привыкли к ритму и режиму с его загогулинками и причудами. Это первые дни очень сложно было после домашних порядков привыкать к утреннему подъему под дикий рев глупого сержанта, выскакивать плохо одетому на холодную улицу для исполнения обязательной зарядки, в наряды по ночам ходить. А потом постепенно выяснялось, что легко и беспроблемно можно обходиться и без таких атрибутов. Вставать совершенно без надобности в такую рань и в злосчастные сорок пять секунд, утреннюю зарядку вполне возможно пересидеть в общественном туалете или в кустах за ним. А ночью в наряде спокойно спать со всей казармой. Единственный дежурный из преподавателей или инструкторов сам спит без задних ног в штабе. Или в штабу? А как правильно? Но не столь важно. Все равно до утра никто тебя не беспокоит.

После принятия присяги все сразу почувствовали себя настолько важными и настоящими военными, что даже решили позволить себе и сержанту замечание сделать или нахамить ему. А нечего ему здесь свой командный голос демонстрировать. Они сами уже почти сержанты.

Но перед присягой прыгали с парашютом. Из самолета Ан-2. А парашют назывался Д1-8. Неуправляемый, но очень большой. Так что, мягкая посадка гарантировалась его площадью. И выполнить требовалось каждому курсанту по два прыжка. Это для того, чтобы курсанта можно было допустить к полетам, поскольку вертолет Ми-1 оборудован парашютом для аварийного покидания в случае чего. Но самый ужасный в этом факте такой нехороший эпизод, как обязанность каждого курсанта самостоятельно сложить и упаковать собственный парашют. Даже свалить не на кого будет, если дела в воздухе пойдут не по запланированному сценарию. Обидно. Сам во всем и виноватый будешь.

Складывали прямо рядом с парашютным складом, чтобы потом каждому достался собственный, свой и именной, подписанный и помеченный. Это хорошо, что к основному выдавался запасной. Уж этот упаковывали специалисты, а стало быть, гарантия у него имелась. А еще во время процесса упаковки у некоторых курсантов прорезалось чрезмерное чувство юмора. Ходят по рядам с какой-нибудь деталью и орут на все поле нехорошие и противные слова:

— А кто это у нас тут запасную часть потерял? А может и не запасную, а основную? У кого это пропало?

Среди упаковщиков вместо адекватной реакции на здоровый юмор возникало чувство паники и ужаса от безысходности и неотвратимости. Парашют давно упакован и уложен на свою полку. Кто же позволит теперь его перепроверять?

Лично у Володи никакого страха не было. Лишь острое любопытство и интерес перед предстоящим прыжком. А еще хотелось скорее сесть в самолет, поскольку эти два огромных рюкзака оказались весьма весомыми. Вася так же чувствовал себя бодрым и веселым. Он даже сам подшучивал над другими, что со скучными физиономиями и напряженными телесами опасливо поглядывали на страшный самолет, готовый поглотить их и выплюнуть с огромной высоты. У тех внутри сидел страх. Ну, а от молодых и здоровых парней сочувствия не дождешься. Не дано им природой такое чувство. И как раз в такой момент на память приходили услышанные и прочитанные происшествия из парашютных баек. И все они, как ни странно, почему-то с трагическим концом.

— Дернул за кольцо, а парашют не раскрылся. Дернул за запасное, а тот так же на собирается открываться. Хорошо, что внизу скорая дежурила. Быстро от земли мозги с дерьмом отскребли и отвезли на помойку.

— А я еще помню, мне сосед рассказывал, так у них один на сеновал попал. Ну, без парашюта. И ничего. Так, слегка кое-чего поломал, язык напрочь откусил, что говорить сразу разучился. Но есть, и пить может, только ходит под себя. Но это уже издержки.

Очень ко времени были эти байки. Курсант Кацуба даже так не очень решительно вышел из строя, когда уже их поток направлялся к самолету, и сразу пошел в сторону машины с красным крестом. Чего дожидаться, когда они приедут за его останками, если лучше сразу и пусть забирают.

— Товарищ курсант! — громко рявкнул инструктор по парашютным прыжкам. — Быстро развернулся на сто восемьдесят градусов и взял направление на самолет!