Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками

— Вот о последних качествах можешь точно так всем и сообщать, — согласился с его характеристиками Софьи Евгений. — А на остальные вопросы слегка подмигивай и привирай. Мол, хороша, да и только. Дочь она моя незаконнорожденная. Вот внезапно осиротела, потому и пришлось забрать себе. Все равно ведь один остался. А так какая-никакая, а хозяйка в доме, и собеседница в тоске.

— Оно, конечно, — серьезно воспринял информацию Виктор. — А вы молодец, Евгений Федорович, не бросили, себе взяли, хоть и трудно, поди, с таким возрастом справляться. Вот жаль мне вас за жену, что прошляпили. Очень хорошенькая она у вас. Чем-то на вашу Софийку похожая. Такая же обходительная и вежливая.

— Бывает, — тяжело вздохнул Евгений, похлопывая по плечу охранника, словно старого друга, которому хотелось поведать свои печали. — Ну, ладно, пойду к ребенку, как бы ни набедокурила.

— Нет, все будет хорошо, — уверил Виктор. — Очень послушная она у вас. Я сразу это приметил.

Софийка сидела за пустым столиком и со вниманием рассматривала картины на стене. Там были и охотники на привале, и медведи по деревьям лазали, и красная шапочка с серым волком мирно общается. Есть на чем глаз остановить. Она предупредила официанта, что сейчас придет ее папа, и потому он разрешил ей подождать за столиком. Поскольку время для основных посетителей не наступило, то и народу в зале почти не было. И скучающий официант своим опытным взглядом сразу в Евгении определил отца одинокой девочки и пригласил его именно к этому столику.

— Вот, ваша дочь дожидается вас. Обещала, что папа вот-вот появится. Я ей и разрешил дождаться вас здесь, — объяснял он, подводя Евгения к столику, за которым сидела Софийка.

Она настолько увлеклась просмотром картин, что прозевала приход Евгения. И услышав объяснения официанта, Софийка смутилась и густо покраснела, словно ее уличили в обмане.

— Что закажем? — спросил официант, не замечая смущения ребенка. — Будем обедать, или легко перекусим?

— Вкусно, но нелегко, — весело скомандовал Евгений, нежно обнимая ребенка, целуя ее в щеку. — Супов и борщей мы дома наедимся. А сейчас нам сока побольше и пирожных много.

— Ты только не обижайся, ладно, — начала неуверенно Софийка, когда официант убежал за заказом. — Мне почему-то так хотелось сказать, вот я ему и сказала, что к папе пришла. Хорошо?

— Хорошо, очень хорошо! — воскликнул довольный Евгений, притягивая к ней руки. — Пока не принесли заказ, идем ко мне на коленки, я тебя обнять и помять хочу.

Евгений подхватил ребенка на руки и сильно прижал к себе. Софийка от слабой боли вскликнула, но счастливо рассмеялась. Она уже и не помнит, чтобы ее вот так брали на руки и ласкали, и говорили хорошие слова, и целовали в щеку.

— У меня ведь нет папы, а ты не прогонишь меня? Значит, мы и должны и можем быть семьей, а не просто знакомыми. И на улице я пока не знаю, как тебя перед подружками назвать.

— А у тебя уже и подружки появились? — удивленно, но довольный, спросил Евгений. — Это хорошо, когда есть друзья. Папа — тоже хорошо, но не всегда он свободен.

— У меня уже много подружек, — похвалилась Софийка счастливая, что он не обиделся и хочет слушать о ее делах и увлечениях. — Даже три. Нет, четыре. Сашка, хоть и мальчишка, но мы его в шутку подружкой зовем. Мы вчера познакомились.

— А у меня на работе, когда дядя Витя звонил, все подумали, что ты моя невеста. А я не собирался отрицать. Если им так хочется тебя считать, так пусть оно и будет.

— Ой, что ты, разве так можно, так не бывает! — вновь покраснела Софийка, и замахала руками, протестуя против таких сравнений.

— Неужели я такой старый! — словно обиделся, надувая губы, Евгений, пытаясь разгладить невидимые морщины.

— Нет, что ты, разве можно сразу так говорить. Ты не старый, но очень взрослый. И у тебя дети есть, и жена. Нельзя, чтобы невеста была, если есть своя семья.

— Но ведь их у меня нету, — уже слегка печально и трагично проворчал Евгений.

— Но почему? — не соглашалась Софийка. — Ты должен обязательно забрать их. Зачем твоим детям жить с чужим дядькой. И почему они совсем в гости к тебе не ходят?

— Она не пускает. Знаю, что дома, что сами хотят ко мне, а она постоянно придумывает причину, чтобы не разрешить им ко мне приезжать. Чинит препятствия. Специально и нарочно.

— Значит, любит тебя, а не его. Если бы было наоборот, то чаще пускала бы детей, чтобы побыть вместе. А теперь еще за твой обман обидится, когда ей расскажут про невесту. Ты все же пойди и расскажи, что я вовсе не такая, а просто маленькая девочка. И теперь к тому же с твоего разрешения стала твоей дочуркой.