Александр Воробьев - Огненная бездна. Часть 1

— Фред, зачем?

— Минимизирую потери, сэр.

— Если он уйдет в сторону, машины с другого фланга его не достанут!

— Догоним! — Саберхаген хотел сказать что то еще, но в этот момент "линкор" выстрелил.

Обычно плазменное орудие аспайров выстреливало сгустки одним коротким плевком, но как оказалось, у него существовали и другие режимы стрельбы. Поведя носом, "линкор" разрядил длинной очередью сначала одно, а потом и второе орудие. Подлетное время дробинок составляло менее пяти секунд, и метнувшиеся врассыпную истребители не успели. И что хуже, большинство попаданий пришлось в слабо бронированные борта.

— Минус семнадцать! — в ужасе выдохнул капитан "Обамы".

— Им п…! — зарычал в наушниках разъяренный Саберхаген. — "Молоты", делай как я!

Что именно он хотел сделать, Фримантль так и не понял, "линкор" не стал дожидаться ответного удара. С неожиданной для тяжелого корабля резкостью, он стал разворачиваться, подставляя корму.

— Пуск! — в вопле Саберхагена не осталось ничего человеческого.

— Отставить! — заорал Фримантль, но было уже поздно. "Первоцветы" пошли.

Зенитным ракетам оставалось пройти около трех с половиной тысяч километров. Не так и много, если учесть скорость сближения, но этого времени хватило, что бы "линкор" успел развернуться, и включить двигатели. Навстречу ракетам полыхнул факел выхлопа.

Будь на месте "Первоцветов" нормальные противокорабельные торпеды, они могли бы уйти с линии выхлопа, но в компьютеры зенитных ракет никто не закладывал такого маневра. Они тупо шли к цели по кратчайшей траектории, и уже не оставалось времени для вмешательства операторов.

Видя, как его надежды сгорают в пламени выхлопа, Фримантль застонал, бессильно уронив голову на руки. Тянущиеся в одну точку "Первоцветы" один за другим окунались в сияние плазмы, и летели дальше. Оплавленными, безобидными кусками железа. Саберхаген только что похоронил их единственный шанс уничтожить хотя бы одного врага.

А еще, выхлоп закрывал мониторам сектор стрельбы. Достаточно густой для уничтожения ракет, факел тем более был непроницаем для лазеров. Фримантль лихорадочно прикинул варианты, и остановился на очевидном.

— "Обама", "Роттон", орудиям дробь, полная тяга!

"Линкор" мог разгоняться в пять с половиной раз быстрее мониторов, но что бы начать убегать, ему еще требовалось погасить набранную скорость. Они могли успеть. И Фримантль вызвал командира полка.

— Саберхаген?

— Да, сэр. — тихо ответил тот.

— Догоните его, — понимая, что твориться на душе комполка, Фримантль старался говорить как можно мягче. — Постарайтесь повредить дюзы, он не должен уйти!

— Мы сделаем это. — еще тише ответил Саберхаген, и почти перейдя на шепот, попросил. — Простите меня, сэр.

— Вы сделали все, что могли, — успокоил его Фримантль, — а теперь идите, и остановите его для нас.

— Мы сделаем это, сэр! — горячо пообещал Саберхаген, и отключился. Оставшиеся "Молоты" рванулись к тормозящему "линкору".

Теперь оставалось прикончить врага прежде чем его спешащие на подмогу собратья обогнут Ганимед. Времени почти не оставалось, чертов спутник был слишком маленьким, но Фримантль надеялся успеть. Успеть отстрелить аспайру его смертоносные пушки.

— Саберхаген, опасайтесь струи! — предупредил Фримантль.

Выхлоп "линкора" был гораздо длиннее факелов человеческих кораблей. Аспайры тратили в секунду больше рабочего тела, да и разгоняли его до больших скоростей.

На расстоянии двухсот-трехсот километров эта струя могла представлять опасность не только для хрупких ракет, но и для хорошо бронированного истребителя.

Комполка ничего не ответил, но "Молоты" стали явственно расходиться в стороны, огибая опасный район. Теперь, что бы зацепить их выхлопом, аспайрам пришлось бы развернуться, тем самым подставляясь под огонь мониторов.

На форсаже "Молоты" могли выдать до двенадцати гравов. Разгоняться в таком режиме долго было невозможно, и ресурс двигателей был тут не причем, первыми начинали отключаться пилоты. Противоперегрузочный костюм и медикаменты давали буквально несколько минут, прежде чем пилот терял сознание. Но чувствующий свою вину Саберхаген торопился.

Его пилоты безукоризненно выполнили маневр. Обогнув по дуге выхлоп, и подойдя на восемьсот километров, "Молоты" стали гасить скорость в прежней, зубодробительной манере. Недолго, в трехстах километрах они синхронно прекратили ускорение, и развернувшись, принялись полосовать корму своими слабенькими лазерными скорострелками. Саберхаген рисковал, для стрельбы на таких скоростях у пилотов оставалось секунд семь, потом нужно было уходить, что бы не врезаться в громадину "линкора".