Сергей Галихин - Проект-Z

— Думаешь, справимся?

— А вы что, господин инспектор, боитесь трудностей?

— Нет, но…

— И я нет. Меня они даже наоборот, только бодрят, — сказал Салис, — когда не бесят.

— Я слышал об этом. Мне рассказывали, когда я только начинал с тобой работать.

— Что тебе рассказывали?

— Что если Салис что-то хочет узнать, то лучше ему это рассказать сразу.

Иначе он сам все узнает.

— Точно. А для начала я хочу знать, почему не сработала сигнализация на заводе. Давай-ка дуй в имперскую охрану и привези мне копии всех личных дел на тех сотрудников, которые в ту ночь дежурили на «Бастионе».

Шальшок еще не успел скрыться за поворотом, как Салиса окликнул Шайер.

— Лоун. Подойди пожалуйста.

— Слушаю господин полковник.

— У тебя сию минуту срочные дела есть?

— Нет, — насторожился Салис.

— Выручай. Студент имперской академии на глазах у приятелей выпил залпом бутылку уксуса. Ну и умер естественно. Ничего сложного в деле не будет, любовная драма, — поспешил добавить Шайер. — Вчера он поссорился со своей подружкой и за час до самоубийства пытался помириться.

— Так я-то здесь причем?

— Ректор звонил, говорит уже час прошел, как законникам звонили и никто до сих пор не приехал. Выручай. Езжай, составь протокол. Там делов на час. А потом вплотную займешься своим шпионом. Шайер говорил спокойно, но глаза его смеялись. Особенно когда он сказал про шпиона. Они просто хохотали. Салис сразу понял, для чего полковник просит его это сделать. Сначала один самоубийца, затем другой, третий.

— А почему не Хейлок? Ему как раз заняться нечем.

— Он сейчас подключится к делу об убийстве сенатора. Сам знаешь из сената каждый день звонят.

— Хорошо, я съезжу, — помолчав невесело сказал Салис.

— Спасибо, выручил. На таких как ты весь сыск держится.

Салису стоило больших трудов, чтобы не ответить. Но у него это получилось.

Полковник ушел, а инспектор поехал на место смерти влюбленного студента.

Перед академией, словно пчелиный рой, гудели студенты, на все голоса обсуждая случившееся два с половиной часа назад несчастье. Краем уха Салис отметил, что мнение студентов едино: Ракалос не мог этого сделать. Как понял инспектор, Ракалос и был самоубийцей.

У дверей академии инспектора встретил возбужденный ректор и долго пыхтел, что это безобразие. Мало того, что законники полтора часа не ехала, так еще и врачи не сильно спешили. Салиса провели на второй этаж в медпункт.

На кушетке, накрытое белой простыней, лежало тело мертвого студента.

— Добрый день, — с порога поздоровался Салис. — Инспектор имперского сыска Лоун Салис.

— Для кого добрый, а для кого и последний, — мрачно ответил доктор, француз сорока лет. Его молоденькая помощница, вьетнамка, сидевшая за столиком, взглянула на инспектора, кивнула прелестной головкой и продолжила что-то записать.

Салис подошел к телу, приподнял простыню. Под простыней оказался очень симпатичный фербиец. Его мертвое лицо сильно потемнело, а губы, как показалось инспектору, были тронуты легкой улыбкой. Увиденная картина несколько озадачила Салиса.

— Вы уже знаете причину смерти?

— На девяносто девять процентов, — ответил француз. — Причина заключается в бутылке девяти процентного уксуса. Он осушил ее залпом на глазах у товарищей.

Но точное заключение даст только вскрытие.

— Насколько я понимаю, — продолжил инспектор, — уксус штука не очень вкусная и просто так, из горлышка, его не выпьешь. Посмотрите на его лицо.

Оно не искажено ужасной болью, а скорее наоборот, на нем печать блаженства.

— Хм, из горлышка, — усмехнулся француз. — Вы и глотка не сможете сделать.

А для организма Фербийца особенно опасно… пятьдесят граммов девяти процентного уксуса в течении часа способны парализовать нервную систему.

— Значит я прав.

— Вот эта бутылка, — быстро заговорил ректор. — Я ее сразу изъял. Я спрашивал, ее никто не трогал.

— Вы правильно поступили, — поблагодарил ректора за рвение старший инспектор, лениво проверяя карманы трупа.

В карманах оказались ключи от квартиры, четырнадцать альверов монетами, носовой платок, записная книжка и карточка студента. Салис бегло просмотрел записную книжку и положил ее в пластиковый пакет вместе с другими личными вещами Ракалоса.

— Я хотел бы побеседовать с его товарищами, — сказал инспектор. — С теми, кто были свидетелями отчаянного поступка.

— Да-да. Конечно, — ответил ректор. — Они сидят в моем кабинете. Сразу же, как только тело перенесли в медпункт, я отвел их к себе и запер. Пойдемте.