Алан Кубатиев - Цитата из Гумбольдта

Спутники его были не менее интересны. Такие же загорелые, одеты они были еще более блекло и непримечательно. Хм… Туристы, а особенно альпинисты, упрямо продолжающие мотаться в эти места, обычно одеты куда причудливее и ярче. И ведут они себя по-другому, раскованнее, веселее, любопытнее. Техника боковых взглядов у Плотникова была отработана, и он увидел на горле одного из них темную полосу, прикрытую воротом рубашки. Потом разглядел точно такие полосы, более или менее скрытые, и у остальных…

Это было уже интереснее, но тут Андрей Михайлович почувствовал словно бы тяжелую руку на затылке. Прямо перед глазами было окно внутреннего зала, и в нем отражался шестой незнакомец.

Входя в кафе, Плотников принял его за местного: он торчал у входа, сунув руки в карманы армейской куртки, и бездельным манером пялился на прохожих и машины. Теперь в отражении было видно, что он смотрит на Плотникова, и взгляд этот жесткий, профессиональный, считающий. Не азиат — африканец, да еще с ритуальными татуировками на скулах. Андрею Михайловичу не понравился этот взгляд, и руки в карманах тоже. Официант еще не появился, и Плотников пепельницей придавил двадцатисомовую купюру, чтобы не огорчать парня. Он встали прошел мимо негра, стараясь быть совершенно естественным, но вряд ли преуспел. Взгляд он чувствовал еще самое малое квартал.

Ох, неспроста здесь эта компания. Не люблю связываться с Движением, но надо будет дать знать людям Дарумы, чтобы поинтересовались. Или не давать?

Прохожих было по-прежнему немного. Невысокий седой старик, прямой как гвардеец, в старом черном пальто, чеканил шаг, неся в одной руке маленькую Библию, а в другой аккуратный газетный пакет. Проповедник, наверное… Рядом семенил высоченный одноглазый мужик, выглядевший ниже ростом, чем строгий старик. От долговязого уверенно несло помойкой и перегаром. Наверное, ССНЗовец… Мужик хныкал и что-то плаксиво говорил дедушке-гвардейцу.

Плотников обогнал странную пару. Дальше было еще одно кафе, но есть Андрею Михайловичу отчего-то расхотелось. Может, попозже наброжу аппетит. Пока есть время, пройдусь, да и машина энергии поднаберет.

Свернуть к маленькому скверу ему не удалось. Когда он проходил рядом с кустом, дрожавшим длинными серебристыми листьями, его сильно дернули за штанину. Мгновенно развернувшись, он увидел два пристальных глаза на грязном, до изумления лице.

— Не ходи, дяденька!.. — сиплый шепоток доносился будто из-под земли. — Щас патруль пойдет!..

— Да не боюсь я патрулей, — ответил изумленный Плотников.

— Это другие!.. — сипело существо. — Эти которые подбирают, с тремя тухляками, ну!..

Предостережение было реальное. Плохи же дела у Аренды в этом сегменте. Три Посредника, на городском жаргоне «тухляки», «трупаки», «переменки», и еще штук двадцать обсценных терминов, означают, что любой сапиенс, чуть более подвержен ный действию фактора М, немедля инициируется. Такой рейд означает серьезные потери и острую необходимость пополнить кадры… Ах, глянуть бы сейчас в статистику по региону… Помню, здесь наблюдалась весьма интересная динамика, растут, растут утраты…

Андрей Михайлович сунул в куст стосомовую бумажку и повернулся, чтобы рвануть в сторону Тоголок Молдо, но…

Но было поздно. Сзади, за спинами бомжей, которых он миновал, стояли трое улыбающихся Посредников. И впереди, появившись из-за угла, приближались еще трое…

Во многая мудрости многие печали. Плотников хорошо знал, что он уже в зоне плотного захвата сегмента и любое мышечное усилие, необходимое, скажем, чтобы перескочить живую изгородь, пробежать по газону, пересечь улицу и скрыться ну хотя бы в том дворе, мгновенно поднимет напряженность Ф-поля. Инициация вместо полуминуты займет лишь несколько секунд. Шансов нет. Приплыли.

Что ж, сказал он себе, и обезьяна падает с дерева. Столько лет ему везло. Из тех, с кем ой начинал всерьез изучать это бедствие, уцелела едва одна седьмая. Жаль. Усмехнувшись, он повернулся к бродягам.

Старик стоял молча й гордо, прижав Библию к животу. Бледно-голубые глаза его горели. Он не нуждался в подпорках. Такой сам кого хочешь подопрет. Старая школа. Бомжа колотила лихорадка, он без конца озирался, по лицу катились грязные слезы. Губы что-то бормотали.

Андрей Михайлович шагнул к нему и крепко обнял его за плечи. Запах был сильнее, чем он мог бы вынести в нормальное время, но нормального времени больше не существовало.

Тухляки уже подняли и сомкнули ладони, вот сейчас они откинут головы и чуть присядут, потом резко выпрямятся и…