Кирилл Бенедиктов - Миллиардер 2. Книга вторая - Арктический гамбит

— В конце концов, он все равно узнал бы правду.

— Да, к сожалению, без Гумилева и его дочки нам не подобраться к цели.

Первый вице-премьер, курирующий вопросы безопасности, внимательно посмотрел на своего собеседника.

— А если он откажется сотрудничать или не захочет потом молчать? Он человек независимый и заметный. Если Гумилев решит заговорить, нам все не поздоровится.

— На этот случай у Свиридова есть четкие указания: в случае крайней необходимости нейтрализовать Гумилева и всех, кто может представлять угрозу для проведения операции.

Первый вице-премьер тяжело вздохнул.

— Будем надеяться, ваш Свиридов нас не подведет…

— Все мы видели, к чему привела попытка непрофессионалов взять на себя процесс управления станцией. «Земля-2» находится на дне океана, всплыть мы пока не можем. Запасы кислорода еще есть, но они постоянно уменьшаются.

В кают-компании собралось человек тридцать — почти все давшиеся в живых члены экспедиции. Пять человек погибло при катастрофе, еще одиннадцать находилось в медике с ранениями и травмами разной степени тяжести. Поздняк и четверо его сотрудников заперлись в рулевой рубке.

— Единственный наш шанс на спасение заключается в том, чтобы вернуть себе контроль над станцией. Сейчас она управляется в ручном режиме, но, возможно, мне удастся запустить некоторые контуры искусственного интеллекта, который успел доказать нам свою надежность…

«Пока я не убил его собственными руками», — добавил Андрей про себя.

Надежду на то, что Фрама можно попробовать оживить, подарил ему Чен. Китайский биолог оказался на удивление хорошим специалистом в области информационных систем. Когда Гумилев коротко рассказал ему, как вывел из строя Фрама после того, как понял, что станция перешла под контроль невидимого противника, Чен на минуту задумался а потом произнес:

— Насколько я понимаю, ваш искусственный интеллект воспроизводит все функции, которые есть у человеческого головного мозга. Вы не убили его, господин Гумилев. Выражаясь образно, вы сделали ему лоботомию. Но после лоботомии человек хотя и остается калекой на всю жизнь, но все же продолжает осуществлять некоторые примитивные функции. Если вы покажете мне тот резервный пульт управления, с которого вы отключали Фрама, я попробую восстановить его… разумеется, не в полном объеме. Условно говоря, это будет не гений, способный доказать теорему Ферма, а собачка, приносящая тапочки и выполняющая команду «служить». Но нам и это может пригодиться.

— Хорошо, — решил Андрей. — Я отведу вас в резервную рубку.

— И тогда мы сможем выбраться? — спросил Беленин.

Олигарх тоже был здесь, среди тех, кто пришел в кают-компанию, чтобы выслушать Гумилева. Как будто и не было жестокой схватки в каюте Илюмжинова, как будто не его охранник превратился в кусок окровавленного мясного фарша.

Странные люди, подумал Андрей. Когда речь идет об их выживании, они готовы схватиться не только за соломинку, но и за руку своего злейшего врага…

— С большой степенью вероятности. Рельеф дна, на котором мы сейчас находимся, повышается. Мы как бы взбираемся по склону огромной и очень пологой подводной горы. К сожалению, мы не знаем, как долго это будет продолжаться. Но, если мне удастся запустить Фрама…

— Мне кажется, воздух стал каким-то спертым, — пробормотал писатель, лихорадочно расстегивая верхнюю пуговицу дорогой сорочки.

— Только без паники! — жестко оборвал его Гумилев. — Недостаток кислорода начнет ощущаться часов через десять— двенадцать, не раньше. До этого у нас есть время, чтобы все исправить. Во-первых, мы должны открыть дверь в рубку управления, где заперлись Поздняк и его люди. У нас есть мощный газовый резак…

— Вот он! — стоявший за спиной Андрея Гордеев торжественно поднял сверкающий хромом аппарат. — Любую дверь вскрывает, как консервную банку!

— Не нужно ничего вскрывать, — прогудел хорошо знакомый Гумилеву густой голос. — Хватит играть в игрушки, доигрались уже…

Андрей обернулся. В дверях кают-компании стоял, пошатываясь, генерал Свиридов — в синем спортивном костюме, с Рукой на перевязи. Выглядел генерал плохо, но глаза его по прежнему цепко смотрели на Гумилева.

— Я прикажу подполковнику Поздняку открыть дверь рубки, — продолжал Свиридов. — А вы, господин Гумилев, уж приложите максимум усилий, чтобы реанимировать вашего Фрама.

Андрей облегченно вздохнул. То, что Свиридов, хотя бы вредно, выступил в роли его союзника, давало надежду на то, Удастся обойтись без кровопролития.