Кирилл Бенедиктов - Миллиардер 2. Книга вторая - Арктический гамбит

— Каким образом? — вежливо удивился Чен. — У них оружие…

— Оружие здесь ничего не решает, — возразил Гумилев. — Нам нужно собрать всех трезво мыслящих членов экипажа и пассажиров. Объяснить им, что произошло. И вернуть станцию под свой контроль. Только в этом случае мы можем надеяться на спасение.

— Разумно, — кивнул китаец. — И кого же вы планируете привлечь?

— Во-первых, всех, присутствующих здесь. Во-вторых, Кирсана Илюмжинова и Арсения Ковалева. Марго, пожалуйста, скажи Арсению, что ты его сменяешь, и что он нужен мне в кают-компании. В-третьих, моих ребят из лаборатории. Захара Билялетдинова и его ассистентов.

— Господин Билялетдинов сильно пострадал при катастрофа — сказал Чен. — Он жив, но находится в тяжелом состоянии— В любом случае, мы должны привлечь на свою сторону как можно больше народа. Попробуйте поговорить с писателем. ОН конечно, истерик, но в некоторых обстоятельствах и истерик может быть полезен.

— Думаю, Михаил Борисович тоже согласится, — задумчиво проговорил Чен.

— Белении? — Андрей вспомнил сцену в каюте Илюмжинова и скептически покачал головой. — Впрочем, поговорите с ним. Жить-то всем хочется, а нефтяным олигархам — особенно.

Он взглянул на часы.

— Сейчас семнадцать минут шестого. В восемнадцать ноль— ноль общий сбор в кают-компании.

— Слишком мало времени, — засомневался Гордеев. — Не успеем со всеми поговорить…

— Времени у нас вообще мало, — ответил Гумилев. — Если все, что вы мне тут рассказали, правда, то его у нас нет вообще.

Совещание в Белом Доме проходило за закрытыми дверями. Присутствие в кабинете председателя правительства руководителей ФСБ, Совета Безопасности и военной разведки могло навести журналистов на ненужные подозрения об истинной цели Арктической экспедиции.

— В последней шифровке, которую мы получили от Свиридова, говорилось о чрезвычайных происшествиях на борту станции, — отчитывался глава ФСБ. — Свиридов предполагал, что кто-то из участников экспедиции может использовать неизвестный ему предмет большой разрушительной силы…

— О какого рода чрезвычайных происшествиях? — нахмурился премьер-министр. — Говорите, пожалуйста, яснее.

Глава ФСБ вздохнул, как перед прыжком в ледяную воду.

— Строго говоря, об убийствах. На борту станции погибли две женщины.

— И после этого «Земля-2», как ни в чем не бывало, продолу ла путь к полюсу? — глава ГРУ, как обычно, не мог удержать от соблазна вставить коллеге перо. — На станции орудует замаскированный убийца и диверсант, а ваш Свиридов делает вид что ничего не произошло!

— Насколько я помню, ваши контрразведчики тоже проверяли личные дела всех участников экспедиции, — огрызнулся фээсбэшник. — И дали заключение, что все они чисты, как ангелы небесные.

— Хватит! — оборвал перепалку Владимир Путин. — Кто виноват, вы сможете выяснить позднее. Сейчас нам нужно решить, что делать дальше.

Спасательные вертолеты круглые сутки безуспешно патрулировали Арктическую пустыню. Поисковым отрядам не удалось найти места, где «Земля-2» могла уйти под лед, но уже мало кто сомневался, что станция сейчас лежит на океанском дне. Попытка сканировать лед в надежде, что получится обнаружить сигналы попавшей в аварию станции, вибрации или тепловое излучение, не дала никаких результатов, обжигающе холодные снежные бури на долгие часы останавливали работу спасателей, но приказ из Москвы не оставлял простора для толкований: несмотря ни на что продолжать поисковую операцию.

Совещание у премьера длилось три с лишним часа. Двое мужчин, покинув кабинет главы правительства, не спеша шли по тихим коридорам Белого Дома.

— Не боишься, что ГУАП прикроют из-за этой истории? — осторожно поинтересовался первый.

— Все будет зависеть от исхода операции. Если Свиридов вернется со щитом — нам простят любые ошибки. Если на щите — пострадает не только ГУАП, — ответил второй.

— А ты уверен, что он вообще вернется?

— Это единственное, в чем я уверен. Генерал как будто заговоренный, выходит сухим из любых передряг. Я даже подозреваю, что у него есть еще какой-то предмет, о котором мы не знаем. Но пока он выполняет свою работу, я не задаю ему лишних вопросов.

— А что насчет Гумилева? На него можно рассчитывать?

— Гумилев не знает ни о предметах, ни об объекте. По крайней мере, не знал на момент отплытия. Конечно, после всех этих ЧП Свиридов мог посвятить его в курс дела…

— Не боязно давать ему в руки такую информацию? Все-таки, он не простой человек…