Люда Тимурида - Моя профессия ураган

— Давай лучше вернемся к любви, — вздохнув, сказала я. — Нелюди полно. И они еще чтут себя хозяевами времени. И это ужасно, когда дегенераты и ублюдки считают свой кривой, грязненький, бесчеловечный и подленький внутренний мир мелких страстей и вожделений естественным.

— Я уже говорила о том секрете близости двоих, который ты так жаждала узнать, которого, собственно нет. Ибо есть любовь. Которая в близости безумно усиливает сама себя от "оргазма", а не охладевает, отягощенная и усталая, удовлетворив свои органы, как при простом возбуждении. Ибо от каждого "пика" истинно Любящего мужчины безумно усиливается его любовь, то есть сердечное устремление ко мне, свет в его глазах, обращенных на меня, близость его сознания. Вспыхивающих тысячекратно. Вот в этой их собственной настоящей любви, пожалуй, первый мой секрет безумия мужчин от меня. Смеешься? Любовь, как стрелочник, перенаправивший всю страсть в Любовь. А второй секрет во мне — ведь тоже я люблю! Люблю сознательно, то есть пик страсти я полностью превращаю в свою любовь к нему, по настоящему, и без обмана, в вспышку сердечного чувства, бешеной тяге навстречу ему, желанию быть с ним, быть единым с ним сознанием, сердцем, телом, всем. Я просто счастлива ему. Я люблю!

Да, я люблю Его! Я отдаю ему его ласки сияньем своих глаз, ибо любовь, не страсть становится аж нестерпимой в силе жара своего. И он видит ее, когда взаимно устремляется любовь! Не могут не сиять мои глаза, когда все плавится внутри, когда Его люблю, не ласки и не движенья, а именно его. Один на свете он для меня. Не сила похоти, не вожделенье членов, а сила чувства непереносима становится до безумия. Наверно я единственная женщина, которая любит не члены свои в тот момент, а его! А ведь огонь сердечный, сила чувства, достигая пика, нам несет буквально ураган несказуемого блаженства, перед которым удовлетворение ничто. Ведь это счастье силы чувства, это пыланье в сердце чистое надо познать, чтоб ничто больше не несло в мире радости, кроме самого чувства любви… — Чара помолчала. — Неловко об этом говорить, но мужчины буквально обезумевают, звереют от этого в страсти. Ты не поверишь в это все равно, покажется байкой, привыкши к импотентам, которых хватает на тридцать минут, но первая наша брачная ночь с Иванэ длилась ровно двадцать семь дней без малейшего перерыва. Мы обезумели в любви, в стремлении к друг другу, и не могли остановиться. Ни оторваться от друг друга ни на час. Двадцать семь дней!

Мы просто поплыли… Жаль, что он сошел с ума. Правда, гаэтана я…

Я покачала головой, будто отгоняя кошмар.

— Сначала последовательные вспышки оргазма, до которого тебя терпеливо доводит мужчина снова и снова, вернее доводят ласки мужчины рано или поздно сливаются в одно целое. Но это для тебя наверно будет не скоро… Только непрерывные ритмические движения обоих… ну, ты знаешь, когда мужчина ритмически входит в женщину… — Чара мучительно покраснела, — длились у нас иногда до двадцати девяти часов непрерывно. Прямо бешенство какое-то охватывало. Я уж не знаю, как он этого добивался. Вернее знаю — постоянное возбуждение дает особое состояние мужских органов… и контроль за извержением… Но это не нужно…

— Я теперь понимаю… — ошарашено сказала я. Я, конечно, слышала передающиеся шепотом рассказы о гаэтанах, но услышать это так просто сказанное и с явным налетом реальности от одного из участников было почти физическим шоком.

— Ты не так понимаешь! — заволновалась вдруг Чара. — Совсем не так!! Не было вожделений и непрерывных возбуждений, это была не страсть. Не та угарная страсть, что знают люди… В этом состоянии есть только любовь, любовь и только любовь двоих. Психика словно отключается от страсти, она обретает другой источник… Мы задыхались от все усиливавшейся любви друг другу, но не от вожделения! Да, мы соединялись (и еще как! — подумала я), но мы не знали этого голого мерзкого драчения половых нервов — очень грубо сказала она, употребив специфический жаргонный термин — и сосредоточенности на половых органах, своих или чужих. Мы были сосредоточены на друг друге — то есть любви.

Мы любили и любим друг друга, а не тело. Это физиология любви двоих, сплетения тел и объятий, пульсации, вращения объединенной энергии между двоими, как при мысли в мозгу текут физические импульсы, но ты перестаешь это замечать, сосредоточиваясь на любви. Хотя и остро воспринимая ее, но это скорей острая сладкая нежность… Просто физиология двух тел, не могущих иначе объединить свои потоки энергии, — сказала она, заглядывая мне в глаза. — Но сама ты плывешь далеко от нее, в человеческих чувствах сознания. Именно в человеческом, в светлом экстазе безграничного счастья, в таком светлом и чистом, что ты умираешь от света… Да, человеческом, а не физиологическом, ты на уровне сердца, а не отростков, ты любишь Иванэ, а не телесные особенности…