Евгений Войскунский - Искатель. 1969. Выпуск №4

Девушка серьезно посмотрела на него.

— Вы очень честный человек, мистер Бертон.

— Меня смущает только одно, — признался он. — Откуда эти свастики на промокательной бумаге? Зачем их нарисовал Эрих или кто-либо другой? Только в романах злодеи оставляют «подписи», совершая преступления. Эти знаки, — продолжал Бертон, — за последнее время фигурировали еще в двух случаях: один раз на конверте, найденном в кармане умершего, во втором случае три свастики были начертаны на столе, покрытом пылью.

Девушка быстро закивала.

— Я знала и Вассермана и Ринглера, — сказала она.

— И в обоих случаях следствие велось скоропалительно и было признано самоубийство. Верит ли этому немецкая колония в Лондоне?

— В каждой стране есть фашистские агенты, которые пытаются либо заманить эмигрантов обратно в Германию, либо устранить их в случае неудачи. Вассерман, Ринглер и Эрих были видными деятелями рабочего движения. Мы знаем, почему они умерли.

— Но зачем же убийцам выдавать себя, оставляя знак свастики?

— Я думаю… — Мисс Маннгейм выпрямилась на стуле и придвинулась к Бертону. — А если это сигнал кому-то, как вести следствие?

— Нет, нет, в Англии таких вещей не бывает, — запротестовал он.

— Нет? — вежливо переспросила она, взглянув на него из-под опущенных ресниц. — Тогда ищите разгадку сами… Возьмите, — протянула она ему коробку шоколадных конфет.

— Благодарю. Конфеты — мой тайный порок. Хотя жалко открывать такую чудесную коробку… Спасибо. Надеюсь, они твердые?

Она расхохоталась, глядя на комическое выражение, которое вдруг приняло его лицо.

— Мягкие?

Он выплюнул разжеванную массу себе на ладонь.

— Простите, мисс Маннгейм, но я поступил бы очень неосторожно, если бы проглотил эту шоколадку. Она начинена снотворным.

— Снотворным?

— Да, — подтвердил Бертон. — И если вы скажете мне, откуда у вас эта коробка, я, быть может, узнаю, кто убил вашего жениха.

Она с удивлением посмотрела на него.

— Но я, право, не знаю и сама, мистер Бертон.

— Что? — Он взъерошил свои черные волосы. — Не знаете или не доверяете мне?

— Не знаю, — повторила она. — Дело вот в чем. Множество друзей соболезнуют мне, приносят цветы, конфеты. Меня часто не бывает дома. Иногда они оставляют с подарками записки, иногда нет. Так и с этим шоколадом. Я полагала, что его принес кто-то из знакомых.

— Скажите, есть у кого-нибудь из ваших друзей ключ от этой квартиры?

Она улыбнулась.

— Щекотливый вопрос… Нет, даже у Эриха не было ключа.

— А когда приходят гости, вы всегда бросаете ключ в их невинные головы?

— Если я их знаю. Это избавляет от необходимости спускаться вниз.

— Таким образом, ничто не может помешать этим гостям сделать восковой слепок, пока они поднимаются по лестнице? Я думаю, что скоро у вас будет посетитель, — добавил Бертон. — Он позвонит. Если вы откликнетесь, он ограничится вежливым визитом. Если же нет, он сам впустит себя, рассчитывая найти вас усыпленной. Так как его ждет горькое разочарование, я предлагаю пригласить в другую комнату полицию.

Глаза девушки широко раскрылись, едва смысл этих спокойных слов достиг ее сознания.

— Полицию… Нет, нет!

— Но это явное покушение — усыпить вас и, как я подозреваю, похитить.

— Я знаю, знаю! Они хотят заполучить меня, чтобы заставить говорить. Но это им не удастся!

— Конечно, нет!

— Пожалуйста, не надо, — продолжала она взволнованно. — Вы не должны впутываться в это дело, мой друг. Мы, изгнанники, вне закона и должны сами защищать себя.

— Почему?

— Потому что во всех капиталистических государствах правительство всегда против нас. Нас только терпят. Мы все время ведем скрытую войну против убийц, похитителей, предателей. Вы не можете помочь нам. Мы должны сами спасать себя, если хотим…

Резкий звонок прервал ее.

Девушка и сыщик переглянулись.

— Не открывайте, — прошептал он.

Снова звонок.

— Свернитесь в этом кресле, — приказал Бертон. — Я спрячусь за дверью. Будем надеяться, что гостей окажется не больше двух.

Она безмолвно подчинилась. На лестнице послышались шаги. В замочную скважину вложили ключ…

Бертон весь подобрался, сдерживая дыхание. Судя по звукам, предстояло иметь дело только с одним.

В комнату быстро вошел человек высокого роста, в легком макинтоше, в шляпе, надвинутой на глаза. Он подошел к девушке, притворившейся спящей. Но, едва «гость» наклонился к Анне, Бертон подскочил и ударил его снизу вверх, в челюсть. Незнакомец упал на колени, затем сполз на бок и затих. Анна вскочила.