Владимир Васильев - Антарктида ONLINE

Спальный кубрик на сотню рыл с койками в три этажа. Нескончаемо долгие вахты. Обильная, но какая-то ненастоящая пища. Женщины-офицеры, которым козыряй, и женщины-матросы, которых не тронь, не то засудят. Ни намека на спиртное. Развлечений – минимум, хотя работает специальная служба. Есть молельня, но какая в ней святость, если в нее допускаются протестанты и даже мусульмане? Размеренный ритм, как стук колес: работа – сон – работа – сон… Одна радость, что палубная работа. Здесь хотя бы не заперт внутри стальной коробки, как другие, которые солнечного света неделями не видят. Хотя иной раз им позавидуешь: внутри нет ни клочьев тумана, ни мокрого ветра в морду…

Терпи. Все терпят. Кому неохота подняться выше мойщика автомашин, того не заманишь ни в армию, ни на флот. А он, Вольдемар Зазулька, еще себя покажет! Что с того, что по месту рождения президентом ему не стать! Не больно-то хотелось. Не оказаться неудачником – вот необходимое условие и программа минимум. А там уже можно будет подумать об условии достаточном и более развернутой программе.

«И на пособие можно прожить жизнь, – внушал отец. – Но что это будет за жизнь? » А сам так и остался неудачником. В сорок лет было поздно начинать с нуля. Единственное, что сделал толкового в жизни, – все-таки уехал с семьей в Штаты, дал шанс не себе, так сыну…

Свистящий рев двигателей ударил в уши, палуба задрожала – катапульта выбросила в небо разведчика с грибом на спине. Короткий и толстобокий, он летел с грацией не то дирижабля, не то утюга. С кормы заходил на посадку «F/A-18». Выписал красивую глиссаду, но промахнулся крюком мимо всех четырех тросов, оглушил форсажем и взмыл, уходя на повторный заход. Следующий сел нормально. Разведчик тем временем сделал круг и, набирая высоту, потянул к юго-востоку, где, скрытая вечным туманом, пряталась страна льдов, пингвинов и врагов цивилизации.

Вольдемар их ненавидел. Из-за них он два месяца не видел берега и предчувствовал, что не увидит его еще по меньшей мере столько же. В том числе и обледенелого антарктического берега. Не увидит даже издали, не говоря уже о том, чтобы высадиться на него – это привилегия десанта и морской пехоты.

«Эндрю Джексон» описывал уже не первую широчайшую дугу в трехстах милях от антарктического побережья, приблизительно повторяя контуры материка. При нем остались лишь корабли охранения, окружившие авианосец, как поросята свиноматку. Шустрые, зубастые поросята. Тщательно прозванивающие море и небо, готовые заблаговременно оповестить об опасности, принять на себя первый удар и ответить, а если надо, то и прикрыть собой «Джексона», сохранив ценой своей гибели основную ударную мощь эскадры. При необходимости их количество можно было удвоить менее чем за сутки. В данный момент половина всей северной группировки рассредоточилась в океане, окружив особым вниманием подходы к густонаселенному по здешним меркам Антарктическому полуострову и станциям Мак-Мёрдо, Кейси, Дюмон-Дюрвиль, Новорусская, Добровольский, Мирный. На экваторе зона ответственности северной группировки кончалась.

Болтали, будто бы южную группировку здорово потрепал тайфун, но она уже оправилась и продолжает блокаду побережья. Тайфун взыграл и на севере – они опять шли парой, огибая Антарктиду. Авианосная группа, рискуя, прижалась к берегу. Исполинская туша авианосца легко перенесла шторм, зато малые корабли зарывались в волны едва не по рубку. В штормовой мгле Вольдемар опять не увидел берега, зато разглядел издали гигантский столовый айсберг, отколовшийся от материка то ли из-за шторма, то ли по своей охоте.

Второе казалось вернее. Айсбергу было плевать на тайфун. Рядом с ним авианосец, часто сравниваемый с уроненным набок небоскребом, казался мелкой букашкой, сейчас же поспешившей убраться с дороги плавучего колосса.

Едва наладилась погода, как вновь началось нудное патрулирование. Полеты совершались над сушей и над морем. Разведывательные спутники наводили на нарушителей самолеты и корабли. Пока что вся добыча состояла из одного панамского сухогруза, одного китайского танкера небольшого тоннажа и двух рыболовных суденышек – польского и филиппинского.

Всякий раз о захвате очередной посудины корабельная трансляция оповещала экипаж в бравурных тонах. На несколько часов после этого становилось легче. Вольдемар не думал о том, что даже в случае конфискации судов и контрабандного груза их стоимость не потянет и пяти процентов от затрат на патрулирование. Если бы даже он пришел к этой мысли, то отбросил бы ее как ненужную. Не его ума это дело.