Джон Уиндем: Затерянные во времени (сборник)

Телта смотрела на нее в горестном затруднении.

- Быть другой породы - это еще не значит быть уродом, - сказала она.

- Нет, значит, если таких больше нет. А я не хочу быть непохожей на других. Я это ненавижу, - сказала Дженнесса.

Мужчина медленно поднимался по мраморным ступеням Клуба Первооткрывателей. Это был человек средних лет, но передвигался он с неуклюжей неуверенностью, присущей старикам. Швейцар поглядел на него с сомнением, затем лицо его прояснилось.

- Добрый вечер, доктор Форбс, - сказал он.

Форбс улыбнулся.

- Добрый вечер, Роджерс. У тебя хорошая память. Ведь прошло двенадцать лет.

Они поболтали несколько минут, затем доктор ушел, сказавши, что будет ожидать гостя в курительной. Он сидел там уже минут десять, когда в дверях появился Франклин Годэлпин с протянутой рукой. Они начали разговор за рюмкой, затем перешли в столовую.

- Итак, наконец-то ты дома и увенчан медицинскими наградами, - сказал Франклин.

- Забавное ощущение, - сказал Форбс. - Прошло целых восемнадцать лет. Я прожил там почти год, прежде чем ты приехал.

- Да, ты заработал отдых. Доставили нас туда другие, но то, что мы там строили и выстояли, - это Твоя заслуга.

- Там было чему поучиться. Да и сейчас есть.

Форбсу не была присуща ложная скромность. Он как никто отчетливо видел плоды своей трудной работы. В известном смысле его детищем был и человек, сидящий напротив. Франклин Годэлпин был теперь могуществен, он олицетворял собою "Джэсон майнинг корпорейшн". Но без медиков, которые приспособили людей для Марса, а Марс - для людей, вся деятельность "Джэсон корпорейшн" свернулась бы много лет назад. Так что Форбс чувствовал себя в некотором роде ответственным за Франклина.

- Ты так и не женился? - спросил он.

Франклин покачал головой.

- Нет.

- Тебе нужно жениться. Я уже об этом говорил, помнить? Ты должен иметь жену и семью. Еще не поздно.

Франклин снова покачал головой.

- Я еще не рассказал тебе о своих новостях, - проговорил он. - Есть известия о Дженнессе.

Форбс уставился на него. Никогда в жизни он не слыхал ничего более невероятного.

- Известия? - осторожно повторил он. - Что это значит?

Франклин объяснил:

- Все эти годы я давал объявления насчет "Авроры". Отзывались главным образом пустословы или те, кто считал меня достаточно безумным, чтобы платить просто так, за пустые слова.

Но вот с полгода назад ко мне приехал владелец отеля для космонавтов из Чикаго. У него незадолго перед тем умер человек, который хотел облегчить душу, прежде чем уйти из мира. Владелец отеля передал мне то, что слышал сам.

Умирающий клялся, что "Аврора" не погибла в космосе, как считалось. Он сказал, что его зовут Дженкинсом и что он сам был на борту, поэтому знает все. По его словам, на "Авроре" через несколько дней после старта был бунт, потому что капитан решил по прибытии на Землю передать часть команды в руки полиции за какие-то неустановленные преступления. Когда бунтовщики взяли верх, их поддержали все, за исключением одного или двух офицеров, и курс был изменен. Я не знаю, какой у них был план, по сделали они вот что: поднялись над плоскостью эклиптики, перепрыгнули через пояс астероидов и направились к Юпитеру.

У владельца отеля создалось впечатление, что бунтовщики были не столько бесчеловечными бандитами, сколько людьми, впавшими в отчаяние из-за притеснений. Они могли выбросить офицеров и пассажиров за борт, поскольку так или иначе их все равно бы приговорили к повешению. Но они не пошли на такой шаг. Вместо этого, подобно другим пиратам в прошлом, они предпочли высадить большую часть пассажиров и предоставили им спасаться, кто как может.

По словам Дженкинса, для высадки была выбрана Европа - второй спутник Юпитера, район двадцатой параллели, и было это в марте или апреле 1995 года, Высаженная группа состояла из двенадцати человек, в нее входила и цветная девушка, ухаживавшая за белым младенцем.

Франклин сделал передышку.

- Владелец отеля выглядел безупречно честным человеком. Умирающему не имело смысла лгать. И, проверяя корабельные списки, я нашел в команде "Авроры" космонавта по имени Ивэн Дэвид Дженкинс.

Годэлпин закончил рассказ со скрытым торжеством и выжидающе поглядел на собеседника. Но на лице доктора не отразилось энтузиазма.

- Европа? - повторил он задумчиво. И покачал головой.

Франклин нахмурился.

- И больше тебе нечего сказать?

- Нет! - медленно произнес Форбс. - Но я должен сказать одно: более чем невероятно, почти невозможно, чтобы девочка могла выжить.