- Ты мне найди лучше кусочек хлеба с маслом...
- Господи всевышний, творец черных дыр и прочего космического непотребства! Да я тебе сейчас такого наготовлю... Иди, мой руки.
- Иди, иди... А если у меня ножки не ходят?
Он схватил ее на руки и, не вполне соображая, что делает, потащил не в душевую, а через всю лужайку, к бассейну. Бесцеремонно потряс, освобождая ноги от туфелек, и когда они шлепнулись на траву, усадил ее прямо на низенький барьерчик, так что босые ступни окунулись в теплую воду.
- Тухти! - крикнул он и, когда еж примчался, виляя хвостами и тем выражая предельную готовность к выполнению приказов, велел:
- Отнеси эти плюшевые галоши в комнату и не смей их приносить, как бы тебя ни обхаживали. Будут взятки совать - попробуй только дрогнуть!
- Обречена на босоножество? - с любопытством спросила Анна. - Ножки наколю. Белые.
- А ты вообще больше не будешь ходить. Отныне и во веки веков. А токмо пребывать у меня на руках.
- Отныне. И во веки веков, - она произнесла это с таким спокойствием, что снова у него всколыхнулось что-то внутри.
Не к добру...
- Ты поплещись, - крикнул он как можно веселее, отгоняя эту непрошеную тень, - ты побрязгайся, а я уж что-нибудь приготовлю. Ты ведь у меня не привереда?
- Я у тебя не привереда, - проговорила она так спокойно и так обстоятельно, словно после каждого слова ставила точку.
Он отмахнулся от этого спокойствия, как от наваждения, и помчался на кухоньку. Врубил комбайн на сверхскоростной режим. Бросился обратно, к теплой раковине бассейна, отражавшего безоблачное золотое небо.
- Страшно окунаться, - призналась Анна. - Такое впечатление, что по поверхности разлилась какая-то тонюсенькая пленочка. Вылезешь из воды - и на тебе все цвета побежалости, как на придорожной луже.
- Почто так непоэтично? Сказала бы - как на венецианской майоликовой чаше...
- Точно. Как на майоликовой лоханке!
- Анна, фу!
- Как на майоликовом урыльнике. Знаешь такое слово? Нет? Напрасно. Ты только вслушайся: ур-рыльпик!
- Анна!
- А как звучит! Это же серебряный взлет фанфар под барабанную дробь! Ах, Алька, не умеем мы слышать... Урыльник!!! Да с этим словом надо бросаться на подвиг, в битву...
- Ежа постеснялась бы.
- Ах да, братья наши меньшие... Между прочим, это у меня голодный бред. Где обещанный кусочек хлеба с маслам?
- Ой, бедная моя, я сейчас...
- И с икрой! - крикнула она ему вдогонку.
Он слетал на кухню и тут же вернулся, нагруженный, как гобийский дромадер. Край скатерти, перекинутой через плечо волочился по траве.
- Замори червячка, а там и картошка спечется.
- Это какой такой червячок имеется в виду? - подозрительно спросила она.
- Не знаю... Фольклор, - растерялся он.
Она посмотрела на него и фыркнула:
- Знаешь, какой ты сейчас со стороны? Как будто опустил все иголки и подвернул их под себя.
- И стал нежно-сиреневым.
- А что, эти твари еще и цвет меняют? Ты, между прочим стели скатерку, раз принес.
- Меняют, куда же им деться. В зависимости от настроения. Подержи-ка хлебницу... А знаешь, перетащу-ка я тебя во-он туда, у меня там две грядочки - одна с зеленью разной, петрушкой да кинзушкой, а другая - с клубникой.
- Живые? - восхитилась она.
- А как же? Пока я по другим маякам шастал, у меня тут специальная программа работала, поливально-светоносная. По точнейшему субтропическому графику. Зато всегда на столе - свежая закусь.
- Закусь! А...
- «А» тоже имеет место. Контрабандой, разумеется, но ты моя законная жена, а посему не можешь свидетельствовать против меня на суде.
- А что, были такие правила?
- Ага. Когда были суды. Ну, посиди еще немного, моя умница, я все устрою.
Он наклонился, привычно поцеловал ее в теплый золотой висок и помчался все устраивать. Все или не все, но пушистое ложе с банкетным столом он учинил в полминуты - для этого пригодился вигоневый плед, брошенный в ложбинку между грядками.
- Это - старый-престарый коньяк, - предупредил он, отвинчивая крышку на причудливой, антикварного вида фляге.- Пожалуйста, не обманись в его крепости.
- Цхе-цхе-цхе, какая забота! А что, старая алкоголичка тебе сегодня не требуется?
Он знал, что Анна не умела пить вино - в Пространстве такое случалось слишком редко, а на Земле хватало удовольствий и без этого. Он налил совсем понемножку.
- За то, что ты пришла, - сказал он.
- Короче - со свиданьицем!
- Нет, - повторил Алан. - ЗА ТО, ЧТО ТЫ ПРИШЛА.
Он не старался придать своему голосу особую благоговейность, просто так получилось, и он наконец заметил, как дрогнули у нее глаза - не ресницы, а именно глаза. Что-то с ними произошло - то ли сузились зрачки, то ли цвет мгновенно потемнел...
Читать дальше