Пирс Энтони - Боевой круг

Он перевалился на спину, сел. Женщина оказалась напротив, в углу, а Сол своим неподвижным телом соединял их, как диагональ. Сос был рад, что уже совсем стемнело.

– Это не очень подходящая песня.

– Народная?

Ее тон делал смешной всякую щепетильность. Исчерпав запас отговорок, он глубоко вдохнул и начал:

Увы, моя радость, зачем я любил, Зачем для тебя я весь мир позабыл?

Всю жизнь я хотел быть лишь рядом с тобой, Но рядом с тобою не я, а другой.

– Как красиво! – воскликнула она. – Любовная баллада.

– Я не помню остальные куплеты. Только припев.

Зеленые рукава – моя радость, Зеленые рукава – моя нежность, Зеленые рукава – мое счастье, О, Леди Зеленый Рукав!

– Неужели мужчина может так любить женщину? – задумчиво спросила она.

– То есть, чтобы хотеть всю жизнь провести с нею рядом?

– Бывает. Это зависит от мужчины. Да пожалуй, и от женщины тоже.

– Это, наверное, так хорошо, – она загрустила. – Мне еще ни один мужчина не давал свой браслет лишь для того, чтобы просто быть со мной рядом. То есть, как в песне. Разве что…

Ему почудилось, она устремила свой взгляд на Сола, и он заговорил вновь, чтоб отогнать недобрую мысль.

– А чего тебе не хватает в жизни? Что ты ищешь в мужчине?

– Власти… В основном – власти. Мой отец был в племени воином второго ранга, никогда не выходил в вожди, да и племя было маленьким. Когда он получил серьезное ранение и ушел к ненормальным, мне стало так стыдно, что я решила сама пробивать себе дорогу. Я хочу носить имя, которым все будут восхищаться. Этого я хочу больше всего на свете.

– Возможно, оно у тебя уже есть. Сол – великий воин, и он собирается построить империю. – Он опять сдержался, чтобы не обмолвиться о том, чего это имя никогда не сможет дать.

– Да, конечно. – В ее голосе не слышалось радости.

– А твоя песня как называется? – спросил Сос.

– «Долина Красной реки». Я думаю, такое место действительно было, до Взрыва.

– Да, было. В Техасе, кажется.

Она начала петь, не дожидаясь дальнейших приглашений. Природа не обделила ее музыкальным слухом.

Не спеши, ведь тебя так люблю я!

Скоро будем мы вновь далеки.

Но запомни навек поцелуи Над Долиною Красной реки.

– Как это вышло, что ты стал ученым, – спросила она, закончив куплет, словно застыдившись откровенности своей песни.

– На востоке у ненормальных есть школы. А я всегда был любопытным, задавал вопросы, на которые никто не мог ответить, – например, почему произошел Взрыв. Мои родители отдали меня в услужение к ненормальным, надеясь, что те меня обучат. И я таскал за ними отходы, убирал в помещениях, а они научили меня читать и считать.

– Наверное, это было ужасно!

– Это было прекрасно. Парнем я был крепким, и работа меня не слишком утомляла. А когда они увидели, что я действительно хочу учиться, то взяли меня в школу на полный учебный день. В старых книгах были такие невероятные вещи! Из них я узнал историю мира – еще до Взрыва, тысячи лет назад. Тогда существовали нации и империи, намного большие, чем любое из нынешних племен, а людей было столько, что на всех не хватало еды. Они даже строили корабли, чтобы летать в космос к другим планетам, которые мы видим в небе…

– А, – протянула она разочарованно, – легенды…

Он понял, что продолжать не стоит. Почти никого, кроме ненормальных, не интересовали древние времена. Для человека обыкновенного мир начался после Взрыва. Дальше его любопытство не заходило. Две большие группы существовали на планете: воины и ненормальные, – все остальное не имело значения. Воины кочевали семьями или племенами, путешествуя от стоянки к стоянке, от лагеря к лагерю, приобретая личный статус и воспитывая детей. Вторая группа состояла из ученых и строителей. Поговаривали, она умножалась за счет неудачливых или выбывших из строя воинов, с их помощью строили стоянки, прокладывали дороги через леса. Они распределяли оружие, одежду и все то, что, по их же уверениям, сами не производили. И никто не знал, откуда брались эти вещи, и никого это, в сущности, не волновало.

Те, кто изучал прошлое или какую-либо подобную бессмыслицу, и были ненормальными. Собственно, они мало отличались от своих кочевых собратьев. И уж вовсе не были идиотами. Сос искренне их уважал. Прошлое принадлежало им, и будущее, как он подозревал, тоже. Их только существование и было плодотворным. Нынешнее положение вещей неизбежно должно было измениться. Цивилизация со временем всегда вытесняла анархию, о чем ясно свидетельствовала история.