Юрий Мишин - Иной

— Так почему я тебя не убедил? — повторил он свой вопрос.

— Ну, во-первых, вас там не было, — начал я и покосился на Соколова. — Во-вторых, я видел, как Амирова готовилась нанести удар Денису. Собирала Силу. В это время туннели пульсировали сильнее, видимо перекачивая ее. А когда я их разрубил, то все сразу закончилось. Да и подозреваемая вела себя сначала как самая настоящая сильная ведьма. Мне некогда было особо разглядывать в бою ее ауру, но думаю, что она была первого уровня Силы. Ни до этого, ни после уничтожения туннелей такого у нее я не видел. Да вы ее сами сканировали.

— Да, сканировал. Потому и спрашиваю.

— Я рассказал то, что было.

— И ты хочешь сказать, что запомнил на занятиях, которые были около года назад одно единственное, случайное, вскользь брошенное преподавателем упоминание о транссумеречных туннелях?

— Да. Вас это удивляет, шеф?

— Если честно признаться, то да.

— Почему? — поинтересовался я.

Соколов подошел к столу и уселся свое кресло:

— Да, потому, Муромцев, что если это были они, то ты наблюдал редчайшее по своей природе явление. Чтобы тебе было понятно… ну, что-то вроде… если бы ты увидел снежного человека. Или марсианина. За все историю Иных туннели наблюдали всего несколько раз. Я, к примеру, их не видел. Газзар, думаю, тоже. Мы даже не уверены, правильно ли их называем. Раньше туннели носили другое название. «Ведьмины пуповины». Не совсем эстетично, но, на мой взгляд, гораздо более верно.

— Похоже, — согласился я.

— Еще бы! — сказал шеф и продолжил. — Считается, что это явление характерно только для Темных и только для ведьм. Инквизиция изучала природу «пуповин», но пришла только к предположительным выводам. Сделать конкретные выводы мешало и мешает до настоящего времени отсутствие достаточного фактического материала. А попросту говоря нечего исследовать. Поэтому и выводы, как я уже сказал, предположительные.

Он помолчал и спросил:

— Они тебе нужны?

— На ваше усмотрение, — скромно ответил я шефу.

Соколов поморщился. Он мог бы сказать, что это пока не моего ума дело и, утершись, я бы ушел. Но это обидело бы меня, и Соколов это прекрасно понимал. Вздохнув, он заговорил:

— Дело не в «пуповинах» или «туннелях». Дело в тех, кто их создает. В тех сущностях, возможно, целиком Сумеречных, которых ты видел. Они и подпитывали Амирову, давая ей Силу Иной. Кто эти сущности и откуда они никто не знает. Предположительно обитатели Сумрака, его самых глубинных, пока еще толком неизведанных слоев. Тех слоем, где еще никто из Иных не был.

— А что, шеф, есть и такие?

— Есть, Муромцев, есть. Там много чего есть. Ты уже мне поверь на слово. Во и вылазит оттуда время от времени в наш мир всякая нечисть. Причем похуже вампиров.

Соколов встал и снова принялся расхаживать по кабинету:

— С известной долей вероятности Инквизиция предполагает, что сущности используют не инициированных Иных для каких-то целей. Амирова скорее всего и не понимала, что делает. Загадка в другом. Каким образом клиент Сашина, я имею в виду того странного деда, о котором ты упоминал, связан с Амировой? Ее то, он мог знать и наверняка знал, но вот как быть в этом случае с сущностями? Или это случайное совпадение? Такое тоже могло быть.

— Еще охрана из вампиров… — подсказал я.

— Да, — согласился шеф. — И охрана из вампиров. Зарегистрированных притом. Это отдельная загадка и отдельный вопрос к Газзару. Мы с ним на этот счет еще поговорим.

— Опасное оказывается это дело, Сумрак, — произнес я может быть впервые задумавшись над многообразием того, что мы называем Сумраком. — А как быть с нулевкой?

— Правильно, что опасаешься, — заметил шеф. — В основном сущности ведут себя пока безвредно, но был случай, когда вмешательство в их деятельность привело к гибели сотрудника Патруля. Ночного Патруля. Правда, это было довольно давно. А нулевка? Что нулевка? Ее мы снимем. К завтрашнему утру уже не будет. Пусть твой адвокат работает спокойно.

— Это, конечно, утешает, — сказал я. — Но слабо. Вдруг опять появятся?

— Не появятся. И пусть тебя утешает то, что вы с Денисом остались живы. И то, слава Богу. Больше ты с ними никогда не встретишься. Слишком мала вероятность. — Соколов помолчал. — Андрея жалко.

— Петр Иванович…, - начал я, но Соколов жестом велел мне замолчать.

— Все знаю, что скажешь, Сергей. Все, — он остановился возле меня.

Я вяло подумал, что надо бы встать, но передумал. Не в ФСБ.

— Пойми, — сказал Леон. — Никто не может всего предусмотреть. Никто.