Юрий Мишин - Человек

— Чай, кофе? Как в старые времена?

— Если как в старые, то чай. И если можно, то бутерброды. Я так и не успел толком позавтракать.

— В курсе, — сказал Данилов и вызвал Марию Ивановну. — Будьте добры, — попросил он вошедшего секретаря, — сделайте нам чаю и что-нибудь перекусить. Легкого, например бутерброды. И, вот еще что. Мы сейчас будем очень заняты. Для всех. Даже для Москвы.

После того, как Мария Ивановна, так и не произнеся ни одного слова, тихо вышла генерал спросил:

— Ну, как Сергей, какие имеешь мысли, на сей счет? А то я вижу ты в небольшом затруднении.

— В затруднении, Василий Петрович, это слишком мягко сказано. Я не знаю, что вам ответить. Фактически напрашиваются только два, более или менее реальных вывода. Первый — каким-то неведомым образом у вас осталась разработанная группой «Фантом» защита. Думаю, что это маловероятно. Наши изъяли все. Подчистую.

— А второй вариант? — поинтересовался Данилов.

— Второй вариант… Он… я его еще не придумал, — сознался Муромцев.

— Хорошо, — сказал генерал. — Оба твои варианта хороши и оба они, как это не прискорбно для тебя — никуда не годятся.

— А второй — то почему не годится, Василий Петрович, — засмеялся Сергей. — Его ведь еще не существует?

Тихо скрипнув, открылась дверь, и Мария Ивановна внесла поднос заставленный чайным набором и двумя тарелками с бутербродами. «Дежа вю, — подумал Сергей». Расставив чашки и, разлив чай секретарь оставила их вдвоем. Муромцев не стал ждать приглашения и, сложив вместе два бутерброда с колбасой, стал их сосредоточенно жевать, вопросительно поглядывая на генерала. Данилов, отхлебнув чайку, и не торопясь сказал:

— Второй вариант потому не верен, Сергей, что ты изначально не сможешь дать верный ответ. В лучшем случае лишь частично верный. Поэтому мне опять придется самому все объяснять. Я тебя втянул в это дело, сам заварил всю кашу, поэтому мне и расхлебывать. Ну и как раньше потом ты сможешь задавать вопросы. Договорились?

— Я слушаю, Василий Петрович.

У Муромцева было такое чувство, что он сейчас услышит нечто очень и очень важное для себя.

Данилов взял в руки чашку, откинулся на спинку кресла и начал говорить. Медленно, не торопясь. Иногда он дважды повторял одно и тоже, если у него не было уверенности, что Муромцев его правильно понял. По мере рассказа генерала, перед Сергеем открывались поразительные ретроспективы. В них укладывалось и ими же объяснялось все, что он знал, но не мог до настоящего времени понять.

Начал Данилов просто:

— Зовут меня отнюдь не Василий Петрович Данилов. Точнее говоря это не настоящее мое имя. Настоящее я давно забыл и это, как ты сам понимаешь к лучшему. Самое древнее имя, которое я могу тебе Сергей назвать, не будет благозвучно для уха современного человека. В более или менее удобоваримом для тебя варианте оно звучит как Унха-муна. В моем личном вольном переводе с языка Белого племени это означает что-то вроде «смотрящего вдаль». Но можно перевести и как «идущий в даль» или «идущий впереди». Древний гайдар так сказать. Все зависит от интонации, вкладываемого говорящим смысла и много другого. Но это все неважно. А важно для тебя, что родился я около двадцати пяти — двадцати шести тысяч лет назад в месте, именуемом теперь Западной Европой. В те далекие времена это была еще ледяная пустыня с редкими оазисами приполярной тундры, где текли небольшие реки, и водилась кое-какая живность. Дичи было мало но, в общем и целом нам хватало. С голода не помирали. Мои родители ютились с другими такими же, как и они, охотниками и собирателями в пещере, отвоеванной ими еще до моего рождения у другого племени.

Неожиданно Данилов оборвал свой рассказ, не торопясь допил чай, взял бутерброд и сказал, обращаясь к Муромцеву:

— Что-то меня на лирику потянуло, Сережа. Так мы и до утра не закончим. Ничего, я постараюсь покороче. Не буду донимать тебя описанием первобытной жизни, хотя там есть весьма поучительные примеры. Смею тебя в этом заверить, мой молодой и как только что выяснилось, — генерал весело улыбнулся, — не очень талантливый маг.

Муромцев насупившись молчал.

— Когда мне исполнилось восемь лет, — продолжил шеф, проглотив изрядный кусок ветчины, — выяснилось, что я умею затягивать раны, усмирять диких зверей и ходить в туман. Короче говоря, что я ынь-ша, а в более понятной тебе терминологии — Иной. Шаман племени взял меня в обучение. Светлый шаман. Как и ты, я довольно быстро прогрессировал и в двадцать лет имел Первый уровень Силы. После гибели шамана в стычке с Темными я его заменил. Что, согласись, было вполне естественно. Как он погиб, спросишь ты меня? Подробностей я уже и не помню. Да это и не важно. В те времена не было еще никаких Патрулей и все поголовно Иные были немного дикими. Даже Светлые. Собственно говоря, все люди были еще дикими. Что тогда взять с Иных, верно? Как и все мы, я почти не старел. Поэтому приходилось использовать старый верный способ. Переходить из племени в племя, что бы не вызывать вполне обоснованных подозрений.