Дино Динаев - Тотальная угроза

— А деньги?

— Придурок.

Все посмотрели на Картазаева.

— У меня денег нет, — с удовольствием ответил тот, подумав про себя: "Это вам за придурка".

Всю жизнь лез напролом, доказывал всем, что он чего — нибудь стоит, и вот в сороковник доказал. Он придурок.

Вообще, с Картазаевым происходили занятные вещи. У него было такое чувство, что не было прошедших десятилетий, и он наравне с этими мальчишками. Какой там на равных? Ему заново придется доказывать свою состоятельность. Он никто.

По закону стаи его попытаются задвинуть на самый низ иерархической лестницы. В детстве, когда еще не было силы, его в каждой драке били в живот (узнали, гады, что у него метадонит — чрезвычайно болезненная вещь в кишках). Нет ничего более жестокого в природе, нежели человечий детеныш. Причем, жестокого без причинно, просто так. Когда с каждым ударом ненависть не гасится, а наоборот разгорается все сильнее.

А особенная сладость, когда находишь кого-либо слабее себя. Тут человек просто сходит с ума от сладкой ненависти.

Поначалу Картазаев как более слабый использовал тактику рыбы-прилипалы. Находил сильного друга и везде держался его. Обязательное условие, чтобы друг был в единственном числе. В таком случае легче занять в жизни ведущего доминирующее положение, чтобы он занимался только тобой.

Картазаев вдруг поймал себя на том, что все его друзья были похожи на Санту. Не в том, конечно, что они носили волосы до плеч, а психологически. Этакие друзья-отцы. Люди, которым надо было о ком-то заботиться. Картазаев всегда безошибочно таких вычислял.

Положение прилипалы было унизительным, и Картазаев поспешил от него отделаться. На помощь пришли увлечения боксом, самбо, потом боевым самбо. Потом очень боевым.

Пришел и тот сладостный миг, когда Картазаев поколотил своего самого злостного обидчика-мальчишку на пару лет старше.

Он его не просто бил, а окунал разбитым носом в придорожную пыль, разрывал рубашку, делая все в точности так, как когда-то делал тот.

Что-то изменилось в нем с той памятной драки. Именно с того дня поступки и мысли его перестали различаться. Он стал думать правильно. Не разрываясь внутренними сомнениями, которые навевали только нерешительность, и не способствовали ничему путному. Мысли должны были оправдывать поступки и ничего более. Вернее, поступки должны были определять мысли.

И вот опять придурок. Но теперь он не вам не прилипала-мелкая рыбешка.

— У меня денег нет, но есть оружие, — сказал он.

— За оружие только мотоцикл дадут, — с сомнением в голосе произнес Свин.

— А за гранатомет?

— Покажи! — у пацанов загорелись глаза.

Картазаев вынул блестящий тубус, для чего ему не пришлось даже открывать чемодан. Просто отомкнул круглую крышку, и тот скользнул ему в руку. Второй гранатомет притаился в такой же шахте с другого края, с него можно было стрелять, не вынимая из чемодана.

— Ух-ты! — мальчишки и есть мальчишки, Свин и Мика по очереди держали в руках полированную тубу "Копья".

Санта не подошел, глянул только от своего окна, к которому будто присох и бросил:

— Идем.

Банда Ольгерта облюбовала бар "Выпивоха", что располагался в подвале жилого дома. Санта, Свин и Картазаев шли по длинному и узкому, словно кишка коридору, в стенках которого периодически возникали вырубленные в бетоне проемы, ведущие в небольшие, но чрезвычайно шумные залы.

Оттуда гремела музыка, посуда, частенько доносились звуки шумных ссор, иногда драк. В таком случае трещали столы и стулья, разбиваемые о чьи-то буйные головы, и звенела бьющаяся посуда.

Однако, подумал Картазаев.

Вторую половину коридора перегораживала решетка, за которой застыл крупный бритый вышибала, встретивший их презрительным взглядом.

— Нам нужен Ольгерт, — сказал Свин, идущий первым.

— Он всем нужен, — лениво проговорил бритый.

— У нас есть товар.

— Покажи.

Свин слегка разомкнул полы длинного пальто, под которым прятал оружие. Увидев его, бритый немного оживился.

— А "арбузы" к нему есть? — спросил он, имея в виду, конечно, не продукт лета.

— Один. В стволе.

Бритый подошел к висящему на стене допотопному телефону и, сняв трубку, с кем-то коротко поговорил. После звонка пришли трое молчаливых быстроглазых парней и быстро, но тщательно обыскали гостей.

В очередной раз Картазаев порадовался, что с ними не было Мики и Калерии. Особенно, Мики, хотя лапать девушку тоже моветон. Но компания Мики обрыдла ему до чертиков. Этот пацаненок с вечно с торчащими вихрами, вступивший в пубертатный период, откровенно его достал. Чтобы вывести его из себя, ничего не надо было предпринимать, надо было просто существовать. Он даже предположить боялся, что может вытворить Мика, вздумай его кто-нибудь обыскать. Когда пошли в логово Ольгерта, Картазаев поставил единственное условие, чтобы Мику не брать. За что удостоился таких прозвищ, из которых даже его новое было самым гуманным. Он мог бы навтыкать пацану, но его остановил взгляд Санты.