Дино Динаев: Тотальная угроза

Женщина, сразу позабыв о своем недоверии, уже встала рядом и тянула за собой сомневающихся мужа и ребенка. Оба упирались.

— Это со мной, — бросил Картазаев не подвергающимся сомнению голосом.

— Конечно, конечно. Какие могут быть возражения.

Уже в салоне женщина, оказавшись рядом, спросила:

— Вы, наверное, артист?

— Еще какой, — с готовностью подтвердил Картазаев.

Из пилотской кабины вышла стюардесса и протянула ему мобильный телефон.

— Скороходов запрашивает ваши дальнейшие указания.

Картазаев к трубке даже не потянулся, велев:

— Взлетаем.

В Карначе было ветрено. Ветер хлопал всем, чем можно — полами плащей, парусиновыми сумками, брезентовыми тентами грузовиков вспомогательных служб, а флаг вообще бился с треском, напоминающим выстрелы из ружья.

Картазаева встречал заместитель губернатора Костров. Они познакомились на прошлогодних учениях, имитирующих захват террористами ГЭС. Тогда им казалось, что по последствиям ничего хуже быть не может. Дети.

После коротких приветствий Костров проводил его к огромному словно мамонт "Шевроле-Блейзеру". Ветровое стекло в блямбах разбившихся вдребезги насекомых.

— С отпуска отозвали, — пояснил Костров. — В турпоходе понимаешь, были. Всю ночь гнал. Воздух кишмя кишит всякой дрянью. Никогда такого не было.

Картазаев с ним согласился. Такого, действительно, раньше не было.

Несмотря на всю сложность ситуации, в движениях и речи Кострова не было суеты. Чрезмерной деловитости он не изображал. Этим своим качеством он приятно выделялся и во время учений на фоне лихорадочной активности "пиджаков".

— А где сам? — поинтересовался Картазаев.

— Китов в Каире. Ему уже сообщили.

Джип несся по автостраде со скоростью в полтораста километров. Дорога была на загляденье ровная, как бильярдный стол, а на поворотах имела наклон, позволяющий преодолевать их, не снижая скорости.

Научились дороги делать, подумал Картазаев. Помнится, в Германии тоже перед войной научились автобаны строить.

Помянув войну, он суеверно сплюнул. Еще не хватало ему военные проблемы решать. Тут бы с миром разобраться.

Чрезвычайно сволочная штука это мирное время. На войне все ясно, в кого стрелять и куда бежать. Если нет войны, то где враги и где друзья никогда не разберешь. Тот, с кем пил вчера водку, может высококлассно подставить и с блеском довести до цугундера. Самое непереносимое, что убить его нельзя. Даже побить. Только подставить в ответ. Это низко, господа!

— Что плюешься, Владимир Петрович? — обратился к нему Костров. — Действительно настолько хреновое положение?

Картазаев подтвердил.

— Так ты же спец по таким вопросам. Да к тому же, мне из МЧС звонили, с такой ситуацией уже сталкивался.

Картазаев помрачнел, что он не любил больше всего, так это утечки информации.

Костров помолчал, искоса поглядывая на него, и так и не дождавшись ответа, продолжил:

— Что это за хрень, и откуда она взялась и почему именно у нас в губернии, можешь сказать? Или тоже тайна?

Аборигены упорно называли Загорскую область губернией, вспомнил Картазаев. А что отвечать Кострову он и представления не имел. Пусть думает, что тайна.

— Какова смертность? Это хоть можешь сказать?

Это сколько угодно, решил Картазаев. Это мы установили точно.

— Смертность сто процентов, — ответил он.

Тот никак не выказал своих чувств, лишь побелевшие руки с силой стиснули баранку

Вскоре подъехали к первому посту.

Дорогу перегораживал полосатый шлагбаум. Рядом стояла машина ГИБДД и два милиционера с автоматами.

Чтобы проехать дальше хватило полномочий зама губернатора.

Через триста метров их остановили уже десантники. Здесь губернаторские корочки не подействовали, военные подчинялись только своему командованию.

Картазаев достал удостоверение, подписанное министром обороны лично, но и это не помогло. Опять потянулись длинные томительные переговоры по рации.

Наконец, добро было получено. Капитан сел к ним в машину, и они продолжили путь.

Лицо Кострова сумрачнело все больше, и свежий еще загар бледнел на глазах.

По обочинам потянулись колонны бронетранспортеров, тяжелых армейских "уралов" с кунгами. Сквозь придорожный кустарник проглядывают пятнистые палатки, временные пункты связи, закрытые маскировочной сетью.

Посты стали попадаться через каждые полкилометра и если бы не капитан, они не добрались бы до КП и через сутки.

Сам Кордон располагался непосредственно перед транспортной развязкой. В этом месте дорога разделялась на две. Одна уходила прямо, а ответвляющаяся от нее полоса шла на резкий подъем, делая петлю по высокой эстакаде.