Михаил Сухоросов - Наемник

Когда я покончил с пищей, Ильмира сидела по-прежнему вполоборота ко мне, сложив руки на коленях. Так, сейчас самое время выражать благодарность, а вот как? На куртуазный манер? Ох, хреново у меня это получается…

— Воистину, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок… — так, несу. Очень опасная женщина — заставляет меня теряться в ее присутствии и чувствовать себя дураком.

— Мне ты не кажешься дураком.

Оп-па! Конечно, последняя мысль мелькнула у меня довольно отчетливо, если можно так сказать — громко, но передача сколько-нибудь связного сообщения без предварительной настройки — не верю.

— Надо сказать, ты очень опасна.

— Как любая колдунья. Ты, кстати, тоже опасен. Теперь можно понять причины охоты на тебя.

— Ну и?

— Ты вышел из Запределья почти без потерь, да еще и нанес поражение сильному противнику. Теперь ты и в самом деле можешь стать самостоятельной силой, — говорит негромко и очень мягко. Пора уводить разговор в сторону, пока не выяснилось, что и для нее я опасен.

Я все же буркнул:

— Если доживу. А чем мне тебя благодарить? Еще раз тебе руку поцеловать, что ли?

Она кивнула, я воспользовался позволением. Она задержала свою руку в моей, потом горячие пальцы снова прошлись по моей щеке. М-да, если я что-то в чем-то понимаю, может возникнуть некоторая неловкость…

— Знаешь, я до сих пор не знаю, как мне тебя за спасение отблагодарить.

— Не знаешь? — ее губы тронула чуть заметная улыбка, она наклонилась ко мне. Я поцеловал ее — а что тут еще делать? Она ответила неожиданно умело, потом поднялась, развязала пояс и сбросила на пол небеленный холщовый балахон. Ее тело, тоненькое и белое, как фарфоровая статуэтка, так же, как и лицо, оставляло ощущение какой-то нематериальности. Ну, как бы там ни было, какие-то комплексы ей не свойственны, а мне отступать некуда. Я задул масляную лампу.

Мы лежали, укрывшись моим плащом, было темно и тихо, голова Ильмиры покоилась у меня на груди. Я уж подумывал было, не подремать ли мне хоть полчасика, когда она неожиданно заговорила:

— Знаешь, Мик, я давно ждала такого мужчину, как ты — сильного и доброго.

— Наглая лесть. Я злой. Я тебя сейчас за ухо укушу.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Ты не только Чародей, но и Пришлый.

Терпеть не могу сколько-нибудь серьезных разговоров в постели, а тут, похоже, именно это и предлагается. Надеюсь, обойдется без намеков на что-нибудь наподобие женитьбы…

— Я бы могла удержать тебя здесь навсегда, но не стану этого делать.

Неужто мои мысли так элементарно читаются? И опять тема какая-то склизкая… Но я все ж осведомился:

— Почему?

— Это было бы ложью с моей стороны, а в этом мире и так слишком много замешано на крови и лжи. Тот ребенок, что родится у меня, не должен иметь к этому отношения. Но я смогла передать тебе часть своей Силы. Я расплатилась.

Так, нормально. Значит, тут все с дальним прицелом.

— Слушай, родная, такие разговоры лучший способ со мной поссориться.

— Я должна была это сделать, Мик. Расплатиться.

Я сел и уставился на нее. Терпеть не могу, когда ко мне как к проститутке относятся.

— Интересно, почему же?

— Я перед тобой виновата, — просто ответила она.

— И когда ж ты успела?..

— Это я послала отряд захватить вас. Тебя.

— Заранее, стало быть, просчитала… А на кой леший, скажи-ка ты мне, была вся эта комедия с испытанием?

Последовала долгая пауза, я почувствовал, как она напряглась. Потом наконец ответила:

— Я знала, что ты победишь.

На сей раз помалкивал я, и Ильмира, врубившись, что от меня ничего особенного не добьешься, продолжила:

— Ты должен меня понять, Мик. Будь я просто женщиной, просто колдуньей — я бы не пошла на это, но Прокаженные — мой народ, и до сих пор я не встретила ни одного мужчины, который мог бы стать отцом будущего правителя.

Я по-прежнему молчал, настроение падало с ускорением свободного падения. Значит, вот оно как. Самец-производитель с хорошей наследственностью. И все что от меня требуется — немного спермы, а потом со мной расплачиваются, как с вокзальной шлюхой. И еще пинка под задницу — в убежище отказали. Может, я и дерьмо, но такого, ей-богу, не заслужил. Я убрал руку с плеча Ильмиры. В конце концов, мавр сделал свое дело, а теперь пошел-ка он, этот мавр…

Мы молчали минут, наверно, пять, потом она заговорила снова — очень тихо, я с трудом разбирал слова:

— Знаешь, Мик, ты у меня первый настоящий мужчина.

— Да? — мрачно осведомился я, но она словно не слышала нотки сарказма в моем голосе: