Джим Батчер: Кодекс Алеры. Том 3

Просто этих дикарей, вороновых отродьев, так много. И он сражался с ними, вороны побери, уже так долго.

Он направился в сторону лестницы, ведущей вниз, в укрепления внутри Защитной стены, где его ждала койка в отапливаемой спальне.

Он прошёл, может быть, десять шагов, когда в отдалении раздался вой ветра, созданного воздушным потоком приближающегося Рыцаря Воздуха.

Рокус остановился, и спустя минуту, влетел Рыцарь Воздуха в сопровождении одного из Рыцарей Третьего Алеранского, которые служили в воздушном патруле.

Было уже темно, но снег всегда делает это неудобство незначительным, особенно когда видна луна. Тем не менее, пока мужчина не приземлился, Рокус не мог разглядеть эмблему Первого Антилланского на его броне.

Рыцарь, тяжело дыша, поспешил к Рокусу, и поспешно отдал честь ударом кулака в грудь напротив сердца.

— Милорд, — выдохнул он.

Рокус ответил на приветствие.

— Докладывайте.

— Сообщение от Капитана Тиреуса, милорд, — задыхаясь, сказал Рыцарь. — Его позиции подвергаются массированным атакам, и он настоятельно просит подкрепления. Мы никогда не видели так много ледовиков в одном месте, милорд.

Рокус на мгновение взглянул на него и кивнул

Затем, без лишних слов, он призвал своих фурий ветра, поднялся в воздух и направился на запад, туда, где в сотне миль вдоль стены, находился Первый Антилланский, на лучшей скорости, какую мог развить на такой дистанции.

Его люди нуждались в нем. Отдых может и подождать.

Это был единственно верный выбор.

***

— И меня не волнует, насколько жестокое у тебя похмелье, Хаган! — заявил капитан Демос, не повышая голоса, который, тем не менее, разносился по всей длине судна и отдавался повсюду в доке.

— Ты свернёшь эти канаты в бухты как следует, или я прикажу тебе соскребать ракушки с днища всю дорогу через Путь!

Гай Октавиан наблюдал, как угрюмый, с мутными глазами, моряк возвращается к своей работе, чувствуя на этот раз куда большую симпатию к капитану Слайва.

Корабли начали выходить из гавани в Мастингсе с утренним приливом, сразу после рассвета.

Сейчас время приближалось к полудню, гавань и море выглядели как лес мачт и поднятых парусов, скользящих по волнам до самого горизонта.

Сотни кораблей, самый большой флот, какой когда-либо видела Алера, уже вышли в открытое море.

Фактически, единственным кораблём, всё ещё стоящим в порту, был Слайв. Он выглядел облезлым, старым и изношенным. Но он таким не был.

Его капитан просто решил отказаться от привычной покраски и отделки. Паруса были грязными и заляпанными дёгтем, а канаты тёмными от пятен смолы.

Резная женская фигура на носу, которую на других кораблях часто делали похожей на доброжелательную фурию в женском облике или на почитаемого предка, больше всего походила на молодую портовую шлюху.

Тот, кто не знал, на что смотреть, и какое общее количество парусов корабль мог поднять, мог и вовсе упустить из виду длинные, изящные, хищные обводы Слайва.

Он был слишком мал, чтобы устоять против настоящего военного корабля, но в открытом море был быстрым и проворным, а его капитан был опасно компетентным человеком.

— Вы абсолютно уверены в этом? — прогремел голос Антиллара Максимуса. Трибун был одного роста с Тави, только с более развитой мускулатурой, а его доспехи и снаряжение от долгой службы покрылись таким количеством царапин и вмятин, что никогда бы не прошли смотр на плацу.

Не то, о чём любой в Первом Алеранском Легионе стал бы сильно беспокоиться.

— Уверен я или нет, — тихо ответил Тави, — его корабль один до сих пор в порту.

Максимус поморщился.

— Верно подметил, — проворчал он. — Но он же треклятый пират, Тави. У тебя есть титул, о котором сейчас нужно думать. Принцепс Алеры не должен использовать посудину вроде этой как свой флагманский корабль. Это… сомнительно.

— Ну и что с того, что у меня есть титул, — ответил Тави. — Ты знаешь более опытного капитана? Или более быстрый корабль?

Макс тяжко вздохнул и посмотрел на третьего человека в доке.

— Практичность превыше всего. Это твой пунктик.

Молодая женщина заговорила с абсолютной уверенностью.

— Именно, — сказала она спокойно.

Китаи все еще носила свои длинные белые волосы по моде клана лошади народа Маратов, побрив кожу головы по бокам и оставив длинную полосу по центру черепа, как грива одного из тотемных лошадей клана всадников.

Она была одета в кожаные верховые бриджи, свободную белую тунику и пояс дуэлянта, на котором было два меча. Если прохладное утро середины осени и доставляло ей, в ее легком наряде, беспокойство, виду она не подавала.