Array Журнал «Если» - Журнал «Если» 1993 № 03

Он кивнул Локриджу.

— Герр, будьте любезны, заберите оружие у этих… — и он подбородком указал на солдат. — Нам надо торопиться. Ее дело не ждет!

Дождь хлестал по крышам и стенам хижины.

Одиноко стоящий среди зарослей вереска домишко служил пристанищем пастухам, а в это время года единственными постояльцами была темнота и сырость. Ори спала, свернувшись калачиком, на земле. Ее голова лежала на коленях Локриджа.

Миккель Мортенсен оставался снаружи вместе с женой и детьми. Локридж попытался протестовать, но Флиделиус оборвал его.

— Нам надо обсудить множество вопросов, не предназначенных для чужих ушей.

За дверью хижины царила темнота, озаряемая редкими вспышками молний, когда можно было разглядеть каждую веточку вереска, каждую дождевую каплю, ливневые потоки, бегущие по промокшей почве.

Они не зажигали огня, и в хижине стоял густой мрак. Локридж вымок до нитки: зуб на зуб не попадал. Малькольм снял верхнюю одежду и обхватил себя руками. Казалось, только Ори не беспокоил холод. Локридж подумал, что ему следовало бы пустить в дом одного из детей Мортенсена вместо Ори. Но Ори нуждалась в присутствии Малькольма больше, чем те в крыше над головой.

Вновь сверкнула молния. Плоское лицо Флиделиуса, выхваченное из тьмы, напомнило маску обрюзгшего Арлекина. Но тут же комната вновь погрузилась по мрак.

О стены хижины бился ветер.

— Видишь ли, — признался датчанин, — я добропорядочный христианин. Я не имею ничего общего с лютеранской ересью, которую фальшивый король и его свора хотят разнести по всей стране. И конечно же, я не терплю языческих колдунов. Хотя верю в существование белой магии, как, впрочем, и черной. Но на самом деле они даже не призывают дьявола — наши бедные невежественные крестьяне в своих языческих игрищах. Они не очень верят и в тех придуманных божков, о которых писано в хронике Саксона Грамматика. Когда-то Виборг назывался Вебъергом, что значит Святая Гора. А там, где сейчас стоит собор, раньше находилось святилище — еще до того, как Один привел свое воинство с Востока. Духи Земли и Воды — можно ли обращаться к ним, не боясь совершить смертный грех? Но на кого же еще надеяться крестьянину в наши смутные дни?

Он поерзал.

— Однако я сам поддерживаю только деловые связи с Братством. Я не принадлежу к его членам.

— Понимаю, — кивнул Локридж.

Он верил Флиделиусу. Он знал и то, что Гаспар не договаривал. В его сознании начала вырисовываться картина происходящего.

История человечества равнозначна истории религии.

И Ори, мирно спавшую под грохот громовых раскатов, и ее народ, и индейцев с Юкатана, и других первобытных людей — всех их отличало целостное восприятие мира. Они ощущали себя частью земли, и неба, и моря. Тот, кто отделяет богов от себя или отрицает любых богов, не способен испытывать подобные чувства. Индо-европейцы, появившиеся в этих краях со своим божественным пантеоном, стали и победителями, и побежденными. Особой борьбы между старым и новым не было. Прежние обычаи выжили. Спустя некоторое время древние верования слились с иноземной религией и даже преобразили ее. Боги предков не канули в Лету, они лишь приобрели новые имена. Диауш Питар, обладатель солнечной колесницы и боевого топора, превратился в Тора, — а тот предпочитал экипаж, запряженный обычными домашними козами, и выбивал дождь молотком из туч, и этот дождь был символом жизни. Рыжебородый больше не требовал крови, он сам пошел в услужение. А потом Один, одноглазый бог в обличье волка — тот самый, которому приносили в жертву воинов, — пал пред Христом и остался в людской памяти как заурядный тролль. Тогда Тор стал называться Святым Олафом, Фрей — Святым Эриком, а Она накинула на себя голубую мантию Девы Марии. Но рядом с ними продолжали существовать прежние боги, превратившись в фей, ленивых домовых, гномов, русалок. Люди оставили за ними способность помогать и вредить: бывших богов любили, а иногда боялись; любое таинственное явление или внезапный поворот событий считали делом их рук.

Локридж, дитя сложного, малопонятного, «просвещенного века», которому, как он предчувствовал, было суждено скоро окончиться, предпочитал не вникать в тайны сверхъестественного. Он знал, что Мария прежде носила титул Царицы Небес, а еще раньше имя Триединой Богини. Такому трезвому человеку, как Гаспар Флиделиус, подобные капризы богов были понятны. Датчанин догадывался, что каждая эпоха имеет своего Бога — либо все боги не что иное, как миф. Таково было мироощущение Флиделиуса, а для истории важны не мысли, а чувства.